Сердце бешено билось, но я позволил Домару подойти ко мне вплотную. Между нами оставался шаг и половина длины цзяня, когда я выпустил из тела Духовную Защиту. До этого она пряталась под самой кожей, не позволяя технике Домара сдавить меня, причинить вред. Теперь же серые цепи истлевали, исчезая бесследно.

Шип с левой. Единственный, размером чуть больше иглы, собравший в себя всю энергию и стихию, которую я втиснул в меридианы.

Звёздный Клинок через Верного. Узкий, длиной всего в шаг, вместо двадцати, которые должны уничтожать всё на своём пути.

Я глядел в глаза Домару и мрачно ухмылялся при виде результата.

Хорошо. Но мало.

Шип вошёл в плечо Домара лишь наполовину. Клинок, который должен был перерубить ногу, сумел только вспороть её. Разве это раны для Мастера?

Зато между нами лежал обрубок меча Домара.

Моя техника, которая вроде как считалась земной, перерубила сталь Второго пояса, на которой явно лежало начертание. Или нет? Возможно, оно когда-то там и лежало, но ведь мёртв не только Аймар, но и Симар. Наверняка ведь именно он наносил начертание на меч своему брату, рукоять очень уж знакомая. Не сменил меч? Я недоверчиво нахмурился:

– Домар, ты не знал, что Симару снесли голову?

– А тебе-то это откуда известно?

Домар отшвырнул сломанный клинок, коснулся рукой ножен. Я с досадой заметил на них прихваченный ремнём кисет Путника. Искал его везде, где только можно, а он всё это время находился под рукой у Домара, едва ли не на самом видном месте. А я истратил неожиданное нападение на две неопасных раны, вместо того чтобы лишить противника всего, что у него было.

Опомнившись от неуместных мыслей, занялся тем, чем и должен, используя свою самую сильную сторону – свой талант. Всмотрелся в старые контракты над его головой. Может ли быть среди них невыполненный? Но даже если такой и есть, то он ничем не выделялся среди прочих – такой же тёмный, с крохами вложенных в него когда-то сил, требующий от меня двойной работы. Поэтому я коснулся Указа. Яркого, полного духа, обладающего властью над Домаром.

И, конечно, не сумел с ним ничего сделать. Но хотя бы сумел коснуться и не ощутить в руках шипастого шара. Хотя бы этот противник не начертатель, способный сопротивляться моему духу. Нужно время. Тогда, с Тортусом, мне потребовалось его много на то, чтобы сделать его Указы своими. Сейчас пропасть силы не так велика, всего одна звезда. Но это звезда Мастера.

Поэтому я лишь усмехнулся при виде нового меча в руке Домара и с насмешкой ответил на вопрос:

– Разве ты забыл кто я? Я выходец из Первого пояса, тот, кого ты наградил долговым контрактом.

Домар оглядел меня, негромко произнёс:

– Я это прекрасно помню. Жалкий слуга, который тогда только и мог, что болтать, сам безропотно принял контракт.

Я вспыхнул от злости, позабыл про Указ, прошипел:

– Не будь вокруг моей семьи, которая могла пострадать, то даже меч твоего Кирта не сумел бы меня удержать.

Домар кивнул:

– Зато сейчас, когда их вместо тебя пустили на пилюли, ты, гляжу, осмелел.

– Что? – Я даже шагнул вперёд, к Домару, стискивая пальцы на Верном. Опомнившись, глухо сказал: – Я ненавижу тебя, Домар. Но готов на время забыть свои обиды, если ты расскажешь, что случилось в поместье и передашь мне контракты моей семьи. И молись Небу, Домар, чтобы контракты были целыми.

Домар засмеялся:

– Ты угрожаешь? Думаешь, я боюсь тебя? К чему тебе контракты? Ты вернулся ко мне, я просто отправлю тебя туда же, где сейчас твоя семья.

Я вгляделся в лицо Домара, жалея, что Указ всё никак не поддаётся. Мне очень не хватает Истины над головой Домара. Спросил: