– Прости меня, брат Антоний! Калива тебе для уединенных молитв, но явилось срочное дело. Просьба, адресованная именно тебе.

Игумен пригласил схимонаха выпить чаю и уже за чаем положил на стол внушительную книгу.

– Духовник Пантелеймоновского монастыря отец Агафодор просит дать отзыв на сей труд. Отец Агафодор назвал именно тебя, брат Антоний. Вы закончили Александровский лицей… Образованных насельников на Афоне совсем не много. Основная масса прибывающих из России – крестьяне. Люди искренние, но – простецы, а вам Господь даровал писательский талант.

– «На горах Кавказа», – прочитал Антоний.

– Книга написана насельником Нового Афона, бывший инок Пантелеймонова монастыря, а ныне схимонах Иларион. Издано в Кубанской области в прошлом, в 1907 году… Ты, брат, спросишь, почему понадобилась рецензия? – показал на листок бумаги на столе. – Это мне пишет отец Агафодор.

Строка была подчеркнута.

– «Очень вредная книга, написанная в духе Фаррара».

– Наши простецы называют сочинение Фаррара о Христе – соблазном. – Игумен улыбнулся.

Читать очень вредную книгу брат Антоний собирался в своей келлии не потому, что сочинение схимонаха, живущего среди Кавказских гор, требовало скрытности, – яркий южный свет раздражал глаза. Окна келлии выходили на затененную сторону, где орех.

Одно было странно: духовник Агафодор, объявляя труд Илариона вредным, видимо, хотел от бывшего лицеиста поддержки своему мнению.

Антоний открыл книгу на середине, но остановил себя. Открыл ближе к началу. Увидел слово «Церковь» с большой буквы, прочитал:

«Вне Церкви спасения нет нигде и никому, как и во время Всемирнаго потопа нигде было нельзя спасись от смерти, как только в одном Ноевом ковчеге», – сказано понятно!

«Молитва Иисусова, как внутреннее общение нашей души с Господом Иисусом Христом, таинственное единение с Ним нашего духа, отнюдь не идет вразрез сему, но все сие утверждает и проницает своим духовным влиянием; на все проливает силу, свет и жизнь, содержит в себе; будучи всему этому основанием, Господь Иисус Христос, призываемый сею молитвою, есть Царь и Божественный Основатель Святой нашей Церкви и всех Ея чинов, уставов и последований. Сам во всем присутствует и управляет и на всех изливает вся Божественныя силы, яже к животу и благочестию. А потому, кто призывает Его всемогущее, зиждительное имя, нося его посреди сердца своего, тот, будучи утвержден на том же основании, как и Церковь, необходимо связан с Нею вечным союзом».

Несогласия пока что не было. Еще абзац прочитал.

«Но говоря о молитве, мы не утверждаем того, что одной ея достаточно для спасения, а жить – как хочешь живи – в волях сердца своего и в похотях плоти своей. Нет, так нельзя!.. Для этого нужно, по силе возможности, жить благочестиво, исполняя весь закон Евангельский, коего главная сила в любви Бога и ближних. Нужно веровать в Сына Божия – Спасителя нашего, – яко в Бога истинна, от Бога истинна, единосущна Отцу, Имже вся быша, пришедшаго в мир грешныя спасти; приобщатися Святейшаго Тела Его и Пречистыя Крови Его и всезиждительное имя Его всегда носить во устех своих, ум же и сердце присно глаголя: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, Богородицы ради помилуй мя, грешнаго”».

Антоний не чувствовал антипатии к автору. Пишет просто, искренне. А вот и причина такой простоты. Всего через абзац.

«Признаемся, что вся забота наша была при составлении сей книги, о чем и молим Господа Бога, – выразить всю нужду, важность и необходимость упражнения Иисусовою молитвою в деле вечнаго спасения для всякаго человека. Потому что, помимо Господа Иисуса – Спасителя Мира, спасение для нас невозможно. Но как при жизни Спасителя на Земле, мало было людей, веровавших в Него, как Бога и Спасителя Мира, и понимавших Его действительное достоинство, так и теперь мало людей, кои бы от всей души были преданы сему спасительному занятию, знали его истинное достоинство, цену и любили его всею душою, кроме разве только тех избранных от людей, коим дано от десницы Вышняго ощутить сердцем сокрытую в сем делании Божественную силу и Небесное блаженство.