Обосновывая материально-правовую сторону иска, А. А. Добровольский писал, что «только ее наличием можно объяснить существование… таких институтов процесса, как признание иска, отказ от иска, обеспечение иска, размер иска, мировая сделка и др.

Ясно, например, что мировая сделка может быть заключена только между истцом и ответчиком и только по поводу материально-правового требования истца к ответчику, а не между истцом и судом по поводу рассмотрения дела. Мировое соглашение между истцом и судом невозможно. Когда говорят, что истец отказывается от иска, имеют в виду, безусловно, его отказ от своих требований к ответчику, а не от требований к суду.… То же самое можно сказать и про обеспечение иска. Обеспечивать можно только материально-правовое требование истца к ответчику, а не требование к суду, которое в таком обеспечении не нуждается, да и просто невозможно. Когда говорят: суд удовлетворил или суд в иске отказал, то, естественно, имеют в виду не иск как обращение в суд по поводу возбуждения процесса, а иск как материальноправовое требование истца к ответчику, рассмотренное и разрешенное судом (отклоненное или удовлетворенное судом)»86.

Если бы иск (процессуально-правовое явление) не был основан на споре о праве (материально-правовое явление) с указанным мнением можно было бы согласиться. Сам А. А. Добровольский указывал, что в любом спорном (исковом) деле истец предъявляет к ответчику определенные требования, с которыми ответчик не соглашается (иначе не было бы дела, спора)87.

Однако приведенные доводы, как раз не учитывают соотношения спора о праве и иска. Более того, автор необоснованно ставит знак равенства между спором о праве и делом. Спор о праве существует как материально-правовое явление до и независимо от процесса, и становится его объектом только после заявления соответствующего иска88.

Именно в рамках спора о праве и существует материально-правовое требование истца к ответчику. При этом иск представляет собой требование к суду о принудительной реализации этого материально-правового требования (и, представляется, если бы А. А. Добровольский различал спор о праве и иск89 – он бы сам пришел к этому заключению). По существу об этом говорит и Т. В. Соловьева: «Требование истца к ответчику возникло и может существовать до и вне процесса как спорное состояние правоотношения истца с ответчиком»90.

В поздней работе автор пишет: «На наш взгляд, в любом гражданском исковом деле, где суду нужно разрешить возникший между сторонами спор о праве, обязательно должно быть правовое требование одной стороны к другой. Если такого требования нет, то не может быть и самого спора о праве»91. Из этого отрывка отчетливо видно, что материально-правовое требование существует только в рамках спора о праве.

Даже после возбуждения процесса ответчик может удовлетворить материально-правовые требования истца и, тем самым, прекратить существование спора, даже не явившись в суд. То есть, отказ от иска, признание иска, мировое соглашение, совершенные в судебном заседании, необходимо рассматривать как урегулирование материально-правового спора между сторонами. В рамках этого спора одна сторона действительно имеет материально-правовые требования к другой стороне. Но из-за отсутствия возможности самостоятельно реализовать их, истец вынужден обращаться к суду с требованием об их принудительной реализации. Именно это (новое) требование к суду и составляет предмет иска, о чем мы поговорим ниже.

Характерны в этом смысле слова Н. Б. Зейдера: «стороны процесса – истец и ответчик, заключая мировую сделку, вступают друг с другом не в процессуальное, а материальное правоотношение. Они принимают на себя обязанности и становятся носителями прав не в области процесса, а в области того материального (гражданского, семейного, трудового и т.д.) права, из которого возник спор, поведший к судебному процессу.