– Я права, да? У вас одна мать.

– Неважно, черт возьми, он слабость, – в его голосе слышится опасность, предупреждение. – И твоя тоже, так что если говорила всерьез, то не проронишь ни словечка об этом.

Кто-то из-за затаенной злобы может добраться до Тобиаса через Доминика.

– Никто не знает? С трудом верится. Вы же здесь росли.

Ему достаточно лет, чтобы он мог уехать из Трипл-Фоллс давно. Он жил не здесь. Если так, то ему не понадобилось много времени, чтобы узнать обо мне.

– Ты жил не в Америке. Где-то далеко. Во Франции?

Он хранит молчание, подтверждая мои подозрения.

– На фотографии не ты, а твой отец, верно? – Он не использует настоящую фотографию в удостоверении личности? Или это подделка? Все это похоже на роман про шпионов, а не на реальную жизнь.

– Значит, у вас одна мать? Но ты взял фамилию отца Доминика? Почему?

Снова молчание. Но если его мать уехала из Франции из-за его отца…

– Видимо, твой отец омерзительнее, чем ты?

– Следи за языком, – огрызается он.

Я наступила на больную мозоль. На очень больную мозоль.

– Все эти годы ты жил во Франции? Чем занимался? – Я провожу руками по своим волосам. – Господи, как далеко все зашло?

– Тебе лучше не знать. – Он наклоняет голову. – Мы не размахиваем игрушечными пистолетами, у нас нет дополнительной жизни или денег из «Монополии». Мы покинули песочный замок и давным-давно сожгли следы его существования.

Вполне разумно. Он остается анонимом в анонимной организации, потому что стоит за всем этим. Я уверена.

И если Тобиас является вдохновителем, то для того, чтобы править, определенно существует иерархия. Если это так, то Шон – рядовой солдат, а Доминик – «мозговой центр», и, судя по его поведению, «правая рука».

Но Тобиас – дьявол, которого вы встречаете, только когда полностью облажались.

Его тон изменился, став угрожающим. Я воспринимаю его всерьез. Все зашло намного дальше, чем могла себе представить.

Не хочу в этом участвовать. Уже нет. Без них – нет.

Я едва не свихнулась от того, что мне разбили сердце.

– Я не могу расплачиваться за ошибки отца. И без того тяжело быть его дочерью. Но мне жаль, понимаешь? Мне жаль твоих родителей. И за то, что к этому причастен Роман. Но не мне просить прощения, не мне и за случившееся расплачиваться. Твоя война – с ним.

Я вздыхаю, чувствуя, как ослабла от борьбы.

– Я приехала сюда ради матери, чтобы убедиться, что о ней позаботятся и она ни в чем не будет нуждаться. Она больна. Уверена, Шон тебе об этом рассказывал. – На короткий миг я закрываю глаза. – А может, и не рассказывал, но теперь ты знаешь, какова моя цель, причина, почему я не покинула Трипл-Фоллс. Ее благополучие – мой приоритет, и я даже не могу представить, что потеряю ее. Так что мне жаль, что так получилось. Повторяю в последний раз: я тебе не враг.

Кожу покалывает от его укусов, тело сводит от желания. Я раздраженно качаю головой.

– Я понимаю, что тебе плевать на меня, ведь ты только что сорвал с моей шеи предмет, который мог гарантировать мне безопасность. Господи, как же все по-дурацки. – Я иду к краю поляны, намереваясь сохранить остатки рассудка. – С меня хватит, понял? Хватит. Черт возьми, держись от меня подальше. – Собравшись с духом, я поворачиваюсь в направлении дома.

– Тебе ничего не угрожает. – Его слова останавливают меня и ощущаются как бальзам. Я поворачиваюсь и вижу, что он стоит рядом, словно молча за мной шел.

– Уж прости, но я тебе не верю. Королевство полностью в твоих руках. В конце лета я уеду.

– Я позабочусь об этом.

Обессиленная, позволяю ему оставить за собой последнее слово. Я чувствую его пристальный взгляд всю обратную дорогу.