– Почему? Врачей, что ли, не осталось в России?

– Врачи есть, да хрен его знает к кому попадешь. Иные с купленными дипломами за столами сидят. Оборудования нет. Будешь отстегивать направо-налево до зеленых волдырей, а гарантии все равно никакой, что тебя вылечат. В лекарствах тальк один напихан. Говно сплошное. За все это отстегивать – пальцы сохнут со злости, честное слово!

– Как это – «отстегивать»? Что отстегивать?

– «Зеленые» – что же еще? «Деревянные» – рубли то есть – никому не нужны. Беня Франклин в почете…

– Но ведь в Германии операции очень дорого стоят. Или у Вас страховка есть медицинская здесь?

– Какая еще страховка! Нету, конечно. Да, дороговато, спорить не стану. Сорок тысяч насчитали. Ну да в России еще дороже получится со всеми боковыми делами. А куда денешься? Жить хочешь – отдай кошелек. Поговорку русскую помнишь?: «Жизнь или кошелек!». С детства в каждой сказке эти слова читали, а смысла их не понимали. Только теперь поняли, что они означают: «не отстегнешь – подохнешь!». Правда, жизнь еще дальше пошла: теперь уже и отстегнешь – все равно подохнешь… Да-а, если подумать хорошенько, то великий философский смысл заложен во всех русских поговорках, скажу я тебе, земляк… А ты откуда русский так хорошо знаешь, папаша? Эмигрант, что ли? По еврейской линии? Или по немецкой?

– По немецкой. А Вы, если не секрет, чем на жизнь себе зарабатываете в России?

– Да так, по крохам… Пара обменников, немножко от недвижимости. Да еще люди дарят, хе-хе.

– То есть как это дарят? Вы что же, прошу прощения – попрошайничаете?

Турист захохотал:

– Ну ты и скажешь, отец… сразу видно – давно из России уехал… Нет, побираться – не моя стезя. Я – служу. Государев человек, так сказать… А насчет побирушек ты, батя, почти что в точку угадал, между прочим. Это бизнес прибыльный. Но только не у нас в Эмске; у нас не подают: провинция. А вот в Москве – да. Там это промысел крутой. Только я тебе так скажу, дедушка: которые при этом бизнесе – те сюда коленку лечить не ездят. Те за вашими врачами собственные самолеты присылают. Ваши доктора к нашим богатым людям сами прилетают – вместе со своими томографами-сонографами. Так-то вот. Скоро будете вы опять к нам в гувернантки наниматься… хе-хе… не в обиду вам будь сказано. Но у вас тут все равно лучше. Мне тут больше нравится: сидишь, чисто, никто тебя не трогает…

«Да, – подумает тогда Аугуст, – трудно было российскому немцу после всех мытарств, депортаций и переселений прижиться тут, в Германии, но приведись ему сегодня интегрироваться обратно, в новую российскую действительность – вообще уже не сможет. Все, ушел поезд. Навсегда».

Но всё это будет очень и очень нескоро еще: то будет много лет спустя, в новую эпоху, о которой Аугуст Бауэр из сибирского лагеря для врагов народа ни сном ни духом не мог ведать тогда, на излете войны, да и все остальное человечество – многоцветное и разноречивое – не имело ни малейшего представления о том, что случится с ним к концу столетия и тысячелетия. Ведь на тот момент ни одна атомная бомба не упала еще на голову людей, и ни одна циничная рожа не вещала еще о свободе и демократии как о единственно допустимой форме существования цивилизации; и никто не навязывал еще приближающемуся к трясине глобализма человечеству эту единственно допустимую форму с помощью авианосцев и стратегических бомбардировщиков; с попутным предупреждением о том, что отступление от норм и правил «нашего общего дома», установленных зеленым долларом для всех, является жестоко пресекаемым преступлением планетарного масштаба – предупреждением, выраженной в миллион раз знакомой форме: «Шаг влево, шаг вправо: попытка…», – впрочем, вот это, последнее, узнаваемое, и будет, возможно, тем единственным соединительным элементом, через который осуществится живая связь прошлого с будущим, неразрывная связь времен и народов…