Тропа вела вниз, и, не будь рядом Миши, Сергей побежал бы, как в детстве, с высоким радостным воплем, срывая на ходу одежду, раскидывая кроссовки и путаясь в джинсах у колен; врезался бы в ледяную майскую воду, разбрызгивая живой хрусталь капель, наслаждаясь жизнью, собою в ней, резким и острым счастьем от своего тела, от его способности ощущать миллионы ласковых, бодрящих уколов.

У самой реки тропа кончалась невысоким пологим обрывом, с которого нырнуть было невозможно, а спуститься к воде – трудно.

Река была широкой и полноводной. С обеих сторон ее окружал лес, кончавшийся у берегов обрывом, справа – крутым, слева – пологим. С правой стороны река изгибалась, уходя в синевато-зеленую лесную глушь, слева, вдалеке, виднелся большой железный мост на сваях, и были одни поля.

– Медведица, – сказал Винер, кивнув на реку, – через торфяные болота проходит. Летом вода красная и темная, как от крови.

Сергей смотрел на воду. Легкий ветер подернул поверхность воды рябью, солнце на миг спряталось за тучей, и все окрест – воздух, и лес, и река – потемнело, как перед грозой.

Он ощутил грозную мощь и силу природы в этой воде, в этих деревьях, в воздухе. Люди в городах набрасывали между собой и этой силой бетон, кирпич, железо и стекло, защищались, прорывая в ней тоннели, перепоясывая мостами, связывая дорогами, заковывая, где можно, в асфальт – а теперь он снова был лицом к лицу с ней, и чувствовал на коже ее здоровое дыхание, дикое и недоброе. Она смотрела на него не как на врага; она принимала его и признавала своей частью, и она была ему ближе, чем бетон, сталь и стекло городов, их телевизоры, супермаркеты и автостоянки.

Они сели на траву и стали смотреть на воду. Первым прервал молчание Миша:

– И как тебе здесь?

– Ты не все сказал.

Миша не счел нужным врать и отпираться. Кивнул, подгоняя Сергея спрашивать.

– Когда сюда ехали, обратил внимание на коровники вдоль дороги? Одни остовы остались. Народ все поснимал, все растащил. До последнего листика шифера, до последней железки. А здесь все целое, как нас ждало. Рядом, на километры, никого, хозяина годами не видно – подогнал грузовики и снимай что хочешь. Не сняли. Вопрос, почему? И еще… Не знал, что у тебя отец так крут.

– Он не был богат. Еле-еле концы с концами.

– Откуда ж он деньги взял все это купить? Уйму земли с хорошими, дорогими зданиями, с вбуханными в ремонт миллионами?

– Он не покупал. Ему завещал прежний владелец, который застрелился.

– А он ему…

– Никто. Папа его не знал.

– Чертовщина какая-то.

– Ты сам сказал.

– Что?

– Местные считают, – Миша хмыкнул, – земля здесь проклятая.

То, что в Москве казалось бы бредом, вполне ложилось на здешнюю атмосферу. Ветер улегся – стало казаться, что река и могучие сосны вокруг внимают Мишиному рассказу. Не из интереса, а проверяя детали.

– Это, кстати, и на первый твой вопрос, почему не воруют. Боятся.

– Чего?

– Присутствия. Здесь странные вещи происходят. В семьдесят девятом, только открыли лавочку, рабочие лик видели. Светящийся. Где гаражи сейчас. Думали, работяги перепились, все в курсе, как они отдыхают. Потом фотки сделали – на них свечение. Комиссия из Академии приезжала, исследовали тут…

– Лик… святого, ты имеешь в виду?

– Ну да, чей еще?

– Так это хорошо!

– В том же году главный корпус выгорел. В августе, на который семейные путевки. Двери на всех этажах оказались закрыты. Лифты встали. Люди из окон корпусов прыгали, кто на кустарник, кто на бетон, спинами вперед, потому что в руках детей держали. Восемьдесят трупов. Продолжать?

– Да.

– В девяностом «Зарю» авторитет местный купил, сразу после рестайлинга. Ну, как водится, сауна, бассейн, девочки, по уикендам братва с Тамбовщины, тверские, дубнинские… А потом его мальчишка в бассейне утонул. Шестилетний. Как пробрался, ума никто не приложит, все закрыто было. Искали по всему санаторию, наконец догадались заглянуть. А он там, лицом вниз, волосы колышутся… Здесь постоянно что-то происходит. Один жену душит ночью, а у другого рак проходит. Какое-то время сюда тетки съезжались, кто забеременеть не мог, – и несли после этого, все до единой, и у всех – уроды…