– В ней осталась энергия заряженного артефакта, – как бы пояснил Самаэль.

– Нет, – пророкотал своим густым низким баритоном чернокнижник прежде, чем перед девочкой вновь бы возник её отец, защищающий дочь, или раздался бы недовольный возглас Немезиды. – Пусть пока поживёт. Она так и не поняла ещё, что к чему. Но мне нравится, как мечется её жалкая, запертая в маленьком теле душонка, – ухмыльнулся в уголках губ Бальтазар. – Как и Дамиан, она должна сперва увидеть Творца, прежде чем умереть.

– Если Творец явится, ваш мир будет уже не спасти, – прогудел Габриэль. – Мы же заключили сделку. Я получу души и остальное беру на себя. Но для начала нужно очистить…

– Совесть свою очисти, архангел, идущий на сделку с приспешником царицы-тьмы, – скривился Бальтазар, оглядывая сверкающие доспехи.

– Суть ангелов – дать знамение. Предупредить. Принести весть о его скором пришествии! – напомнил Габриэль.

– А подготавливать для него мир – уже удел демонов, – проговорил лорд Кроненгард.

– Анфиса? – проговорил тем временем Альберт, глядя на дочь, свечение вокруг которой угасло, а руки её приняли обычное положение: Самаэль отпустил её из своей парализующей хватки.

– Всё хорошо, папочка… – ответила та, тяжело дыша и оглядывая себя.

– Я полагал, отсутствие часов вернёт тебе истинный возраст, – озадачено произнёс посол.

– Может, не сразу… И сказали ведь, что их заряд всё ещё остался внутри… А вот чтобы он вернул артефакт, кто-то должен отправиться с ним! – недобро взглянула Анфиса на Бальтазара. – Иначе забудет, обманет, найдёт свою невесту – и ищи его потом. А ты обещал, что мне нельзя будет искать его через сны. А если я найду, он скажет, что ты нарушил обещание, и не сдержит своё! Видишь, какой он хитрый?! – затараторила она в гневе, нервно глотая воздух, которого попросту не хватало.

– Тише-тише, принцесса. Уверен, тёмный лорд не из тех, кто нарушает свои обеты, иначе бы не взошёл так высоко, обманывая союзников, – заверил Альберт.

– Вы мне и не союзники, – скривился Бальтазар, поглядывая на золотой песок внутри Часов Хроноса.

– Был бы тут Синдри или хотя бы Брок, можно было бы послать их… – предположил Альберт.

– Тогда я пойду! Тебе не стоит отправляться в такие путешествия. С драконидами и прочими тварями по пути ты с саблей можешь и не справиться. А я без часов, но всё равно с некромантией, с катарами, – демонстрировала девочка тёмно-зелёное пламя.

– Ты ещё и некромант… – покачал головой Бальтазар.

– А что не так? Как империя должна вас истреблять? Клин клином вышибают! Поговорка такая ремесленническая! – заявила ему Анфиса.

– Я не доверю этому типу свою дочь. Буду приглядывать, и если что-то случится… – строго заявила Нэм.

– Объявишься и заберёшь её на своей колеснице, – закончил за неё Бальтазар. – Когда я верну часы. Но сначала поможешь мне убедить драконидов, что они вовсе не потомки Фафнира. Пора раскрыть им глаза на правду жизни. А где артефакты? – поглядел он на Альберта.

Выйдя наружу, что получилось сделать, лишь когда Бальтазар отогнал свору зомби, которых, разумеется, не собирался здесь оставлять, а планировал взять с собой, пополнив собственную, ставшую крайне скромной, армию, они двинулись в сторону самой высокой из башен гарнизона, выложенной из красного кирпича.

Альберт шагал первым, ведя чернокнижника к месту, что выделили для исследований Гаспара. Но не успели они приблизиться ко входу в виде арочной чёрной двери с простеньким лиственным узором, как верхняя часть башни с грохотом разорвалась в месте своего самого явного утолщения.

От падающих обломков всю компанию закрыл чародейским щитом чернокнижник, охватив даже зомби, дабы не потерять тех, ведь камни могли их попросту расплющить. А из разрушенной башни ввысь, сияя переливами радуги, взмыл старик Гаспар, облачённый в божественные артефакты.