Эмили заметила, что, хотя мужчина все еще сжимает пистолет, его поза стала чуть менее напряженной. Расслабились все, даже Тор. Теперь он был занят тем, что вылизывал рожицу беспрерывно хихикающего мальчишки.

Эмили словно могла читать мысли мужчины. Тот посмотрел на каждого из своих детей, а потом – на нее. В конце концов его взгляд остановился на сынишке, который радостно смеялся, когда его касался шершавый язык Тора.

Мужчина сунул пистолет за пояс и шагнул к Эмили, протягивая ей руку. Тор перестал слюнявить ребенка и уставился на приближающегося к Эмили чужака, однако не двинулся с места.

– Меня зовут Саймон, – сказал мужчина, пожимая журналистке руку. – Это моя дочь Рианнон, а нового лучшего друга вашего пса зовут Бенджамин.

– Я – Эмили, а это – Тор, – облегченно вздохнув, ответила она.

– Рад познакомиться с вами обоими и прошу прощения за такой прием. Это просто потому, что я уже неделю ни души не видел. Увидел, что ваш пес гонится за Риа, и запаниковал. Хорошо, что этот кошмар наконец-то закончился. Мы-то гадали, когда до нас доберутся спасательные службы.

– Спасательные службы? Простите… вы что, думаете, меня прислали вас спасать?

Саймон кивнул:

– Конечно. То есть я имею в виду, что знаю, как плохи дела, что напали террористы, и все такое, но мы знали, что нас найдут, и это только вопрос времени. Вот почему мы никуда не поехали. – Он повернулся и жестом указал ей на дом: – Проходите и будьте как дома. Может, выпьете чего-нибудь? Кофе, чаю? Или чего-то покрепче?

– Я… ну…

Еще миг – и Эмили призналась бы, что она вовсе не член поисковой партии, и что вероятность появления спасателей равна нулю. Однако, поглядев на личико Рианнон, журналистка прикусила язык. Девочка явно испытывала такое же облегчение, как и ее отец, и время было категорически неподходящим для новостей о том, что они – первые люди, которых Эмили встретила с тех пор, как покинула Манхэттен. Это подождет до тех пор, пока они с Саймоном не останутся наедине. Пусть лучше дети узнают правду от отца, а не от чужой тети.

– Я бы выпила чашечку кофе, – сказала она, заходя в дом вслед за Саймоном.

Эмили ждала у входа, когда к ней присоединятся Саймон с детьми.

С виду Саймону было под сорок. Темноволосый, атлетического сложения, он был одет в джинсы и рубашку поло. Его явно оставили все тревоги, и Эмили сомневалась в том, что он мог бы выстрелить в нее или в Тора.

Дети держались возле отца, и конечно, Эмили не могла их за это винить. В их глазах она была посторонней теткой, которая только что гналась за девочкой по лесу, да еще и с собакой, которая, может, кровожадная, откуда им знать.

– Проходите, пожалуйста, – Саймон закрыл за собой входную дверь и жестом пригласил Эмили следовать за ним по коридору.

Оказавшись в узком коридоре, Эмили вдруг ясно осознала, насколько от нее воняет. Потом, грязью и вдобавок лимонной отдушкой от детских влажных салфеток. Ей и в голову не приходило, что когда-нибудь снова придется беспокоиться о социальных нормах.

Эмили поразилась царящим в доме чистоте и порядку и тому, каким нормальным, обычным было все вокруг. Откуда-то из комнат доносились звуки музыки, и ей понадобилось несколько секунд для осознания того, что это может означать.

– У вас есть электричество? – спросила она.

– Ага, – подтвердил Саймон, провожая ее на кухню. – Мы тут на полном самообеспечении. У нас есть свой генератор, собственная скважина и система очистки стоков.

– А водопровод? – удивленно спросила Эмили.

Саймон с озадаченным выражением лица уставился на нее:

– Ну яааасно. Водопровод. Холодная и горячая вода. И баллон с пропаном на улице. Мы пытаемся его экономить. Его всего-то на шесть недель, вот я и старался растянуть на более долгий срок. Надеялся, что помощь придет раньше, чем он закончится.