– Он не выходит на связь. Видимо, сбежал на одном из катеров и где-то затаился.

– Так, может, мне тоже подключиться к поискам этих засранцев?

– Нет, нет, отец. Вы с Лайдой занимайтесь охраной племён, а поиски аталантов мы уже ведём. Правда, на всё про всё у меня осталось не более трёх дней, иначе мы можем пропустить благоприятное окно для возвращения на Борею.

– Понимаю. Ладно, до связи, сынок.

– До связи, отец.

ГЛАВА 5

Ао-Луа, дородный тридцатилетний царь Лему, важно сошёл вниз по щербатым полуразрушенным ступенькам лестницы, ведущей от стен обветшалого дворца правителя к самой кромке моря. Сзади, справа и слева от него шествовала многочисленная свита, состоящая из приближённых к царю лемусов. Все они, включая и самого царя, были одеты в яркие, крикливые одежды. Кто-то из свиты нёс в руках корзину, витую из серебряной проволоки. В неё, прежде чем войти в воду, Ао-Луа сложит свою одежду: халат, расшитый золотыми позументами и пого – шёлковый разноцветный платок, которым царь прикрывал голову от палящих лучей Солнца. Он сам выменял его всего лишь за одну жемчужину у заезжего купца-ариманина. Другие лемусы из свиты несли подносы с чарками рисовой водки и горками разной снеди: а вдруг дорогому и любимому царю вздумается чуть взбодриться горячительным напитком и тут же подсластиться заморскими сладостями. Их тоже в избытке привозили с той стороны пролива купцы из страны Аримия. Некоторые из свиты непрерывно играли на длинных дудках и двухструнных инструментах, при этом нещадно фальшивя. Впрочем, Ао-Луа панда давно, с детства, наступила на ухо – никаким музыкальным слухом он не обладал. Но царь любил слушать музыку, даже нежась в тёплых водах моря, даже занимаясь любовью, даже тужась над серебряным горшком.

Один из визирей царя, одетый, несмотря на жару, в плотный длиннополый кафтан, застёгнутый на все пуговицы, держал в руках двойной рулон из дорогой рисовой бумаги и, изредка посматривая под ноги, непрерывно читал текст, написанный в свитке, где перечислялись заслуги и подвиги, совершённые царём Ао-Луа за период его царствования. Чтение это было бесконечным занятием, так как бумага с толстого верхнего рулона, по мере прочтения текста, плавно наматывалась на нижний рулон, после чего чтец принимался читать то, что было написано на обратной стороне свитка – и так до бесконечности.

Царь любил слушать эти, пропитанные лестью, но такие сладостные для ушей слова. И не важно, что подвиги, перечисленные на нём, были когда-то совершены его давними предками – первым и вторым царями Лему, О-Лу и Лу-Аном. После того, как Ао-Луа взошёл на трон, жрецы по его приказу быстро переписали Свиток, и теперь весь народ Лему знал: именно Ао-Луа герой на все времена. Нужно сказать, что такую слабость по пе-реписыванию истории и приукрашиванию своих заслуг имели многие правители разных народов Земли, и тут царь Лему мало чем отличался от других. Наконец свита во главе с царём спустилась к самой кромке воды. И тут случилось невероятное! Вода начала убегать от царя!

– Видите! Я хотел высечь море, за то, что оно сегодня слишком прохладное, а оно испугалось наказания и стало убегать от меня!

Музыканты заиграли ещё громче, повысил свой голос и чтец, прославляя царя. И лишь один лемус из всей свиты, тощий и длинный, со сверкающей лысиной на голове, стал пристально вглядываться в убегающую волну и, казалось бы, спокойную гладь воды, обозримую с берега. Когда же он перевёл взгляд к самому горизонту, он увидел, что ещё далеко-далеко над морем стала вздыматься единственная волна с бурлящим пенным гребнем. Нет, она ещё не была высокой, но простиралась через всё море, и быстро, подозрительно быстро росла, увеличиваясь буквально на глазах.