И если они начнут на всё это отвлекаться, то его дело дальше одеяла не сдвинется, и они окончательно запутаются ногами в нём. В общем, одеяло хоть и ключевая улика в этом бракоразводном деле (оно дало понять мужу, кому он на самом деле обязан теплу в доме и кто его согревает), всё же нельзя на нём так зацикливаться, а то у супруги мужа тоже есть свой адвокат, – и сдаётся мужу, что он крайне заинтересованное лицо в этом бракоразводном процессе (слишком он провокационно себя ведёт по отношению к нему и его жене – он заседаниях по досудебному урегулированию спорных вопросов, постоянно что-то шепчет на ухо его ещё пока что жене, а та, дура, во всём с ним соглашается), – и этот скользкий тип, на суде однозначно потребует признать эту улику несущественной в самом мягком случае. И что-то подсказывает мужу, то он на этом не остановится и попытается всё обратить против него.

– Ваша честь, прошу меня заранее извинить за мою излишнюю эмоциональность, но я ничего с собой поделать, когда вижу такую несправедливость, выразителем которой является этот беспардонный тип. – Жёнушкин адвокат ткнёт пальцев в сторону мужа, обалдевшего от такой себе позволительности этого адвоката. – Его, видите ли, не устраивает сложившееся положение вещей в семье, и он хочет бросить на произвол судьбы мою бедную подзащитную. Сволочь одно слово. Ещё раз прошу прощения у вас, ваша честь, но не у тебя гад. – С красным лицом от эмоционального накала (но кого он хочет обдурить, поддавал вчера; да что вчера, все дни, когда выпадает минутка для этого его любимого дела) приступит к своему осуждению мужа этот жёнушкин адвокат (а осуждение, между прочим, функции прокурора), человек наихитрейшей конструкции, готовый на всякую пакость и подтасовку в свою сторону фактов, чтобы значит, выиграть своё дело.

– Я вас понимаю, но прошу по существу вопроса. – Посмотрев на жёнушкиного адвоката сквозь очки с понимающим взглядом, сказала ваша честь, судья Любовь Презумцева, дама больших достоинств и самодостаточная во всём (не нужно объяснять, что это значит), отчего ей сложно найти для себя достойную партию. Вот она всегда так и критична ко всем этим желающим свободы мужьям, а не как о ней за спиной эти вечно чем-то недовольные мужья говорят, бесится. При этом этих стоящих перед Любовью Презумцевой недовольных своим сложившимся положением мужей (а иначе бы они здесь, в суде, не находились) не покидает ощущение предвзятости к их делу Любови Презумцевой – уж больно она дотошлива к ним, а вот к жениной стороне почти нет вопросов. Хотя она в самом начале судебного заседания, посмотрев на недовольного мужа, дала понять, что ей на его счёт всё понятно и вопросов, в общем-то, нет (ещё один козёл).

Но это их оценочное суждение Любови Презумцевой – она не объективна к рассматриваемым ею делам. И как в курилке между собой перешептываются особо озабоченные собой полу разведённые мужья, то она себе среди них подыскивает достойную для себя партию. Но это слишком невероятно и уму нормальному непостижимое событие, чтобы быть правдой. Да и к тому же так рассуждают люди заинтересованные, и значит, всё это больше смахивает на поклёп и недоверие к судебной системе.

– Так вот, – вновь берёт слово рассерженный жёнушкин адвокат, – моя подзащитная, как вы можете собственными глазами убедиться, сама кротость и беззащитность, – здесь все переводят свои взгляды на жену этого неблагодарного и, возомнившего о себе не зная чего мужа, и сразу видят, какой подонок её муж, решивший её бросить: такую никто и не подберёт, после того как она побывала в руках этого тирана и негодяя, – а этот собственник этим пользуется, перетягивая на себя всё одеяло.