А титан не собирался просто так умирать. В нём было столько гнева и ненависти, что хватило бы на тысячи демонов. Значит нужно постараться выжить, просто выжить, может тогда появиться шанс сбежать. Демоны рванули все и сразу. Он не сможет отразить столько ударов разом.

Но ТИТАН смог. Он схватил первого попавшегося ему под руку демона, и демонстративно сломал его когтистую руку. Боль, досада, разочарование и страх, вырвались из пасти зверя, сводя с ума всех, кто это мог услышать. На мгновенье демоны приостановились, прошли тысячные доли секунды, но этого было достаточно ТИТАНУ, для осуществления его коварного плана. Он ворвался внутрь их рядов, отнимая жизни всех, до кого могли дотянуться его мечи. Кровь хлынула чёрной рекой, внутренности вываливались на землю, потеряв защиту брюшин.

Смрад ударил в нос, продолжавших наблюдать за всем этим домочадцев Вонраха. Один из демонов успел схватить большой меч за его лезвие, остановив тем самым его кровавый поход.

Но Вонрах этого казалось даже не заметил. Он продолжил рубить всех вокруг себя, всех оставшихся. Не забывая одаривать их страшнейшими по своей силе ударами, рук и ног. Вернувшись назад, он вырвал из живота умирающего демона свой клинок. Его лицо при этом не выражало ровным счётом ничего. Внезапно проснулись сразу все стихии. Взметнувшийся к небу песок застил глаза уцелевшим в этой «мясорубке», демонам. Вода прибила их к земле, срывая кожу с могучих тел.

Ветер рвал демонов на части, его ужасные порывы не имели ничего общего с теми бурями, что встречались людям ранее. И наконец огонь, убрал всё за всеми. Только смрадный запах продолжал напоминать о пребывании в деревне, демонов. Даже тело бывшего старейшины, сгорела дотла, теперь даже он был воспоминанием.

Когда душераздирающий интерес ослабил свою хватку, домочадцы обратили внимание на виновника столь сильного удивления. Вонрах смотрел на своих близких так, как может смотреть только самое невинное дитя.

– А, что? Они мне плащ порвали. – Только теперь женщины увидели лохмотья, в которые превратился, когда-то великолепный, белоснежный плащ.

– А на нём, между прочим, герб моего господина, и мой между прочим то же. – Расстроенный воин пошёл в дом, его разочарованное лицо внезапно породило всплеск такого смеха, что весь произошедший до сих пор ужас, сразу же забылся в одночасье, померкнув в памяти абсолютно каждого, в деревне.

С чего именно смеялись люди, не понял никто, но кто был этому началом, знали все. Так и случилось, что в этой деревне во все последующие годы шуточное расстройство стали называть: «настроение стало, как разорванный плащ». Все сразу начинали понимать, но это будет только потом, а теперь был страх, от которого люди спасались самым примитивным, и одновременно с тем, самым действенным способом.

Вонрах сидел за столом и смотрел в пустоту. Он понимал лучше всех остальных, что на самом деле произошло. Теперь оставаться в этом местечке ему никак нельзя. И оставить всех этих довольно милых, хотя и немного запутавшихся людей, тоже нельзя. Страх и отсутствие старшинства, начнёт толкать людей на разные, порой очень даже странные, а часто и не обдуманные как следует, поступки.

Люди слишком не совершенны, они как дети, методом проб и ошибок, станут искать выход из положения. И как часто происходит, придут к истине, через разочарования, боль, и «море» крови.

Как быть, на кого их оставить, старый старейшина был конечно не подарок. Но он создавал хотя бы какое-то равновесие сил. Теперь такого не было, теперь все сразу стали равны, и все стали великими одновременно. Как найти достойного, такого не назначишь твёрдой рукой, и не пришлёшь со столицы. С таким всем им жить, такой должен быть обязательно из своих.