Дети застыли, восторженно рассматривая то, что им предстояло съесть. На стенах в причудливых узорах сложились хвойные лапки, засушенные ещё летом цветы, теперь смотрелись как живые. Света было много, но лучины нигде не было. Когда первое впечатление поутихли, дети увидели стоявшие на столе, и на некоторых полках палочки, которые ярко горели. Как они не заметили их раньше, дети не понимали.

– Это свечи! Дед придумал. Он всё лето и осень собирал воск у диких пчёл, и делал из него вот такие свечи, правда здорово. – Салмана была счастлива, что праздник удался, даже не начавшись. Но всё в этом мире приходит и уходит. Вот так и общее состояние детей с восторга перешло в радость праздника. Они очень спешно вручили имениннице причитающиеся ей подарки, и быстро-быстро уселись за стол. Вот когда то, и началось настоящее веселье.

Потом был огромный и вкуснейший пирог. Дети были рады, и крайне удивлены тому, как можно отмечать простой день рождения. В конце, когда дети наелись и наигрались, дед по своему обыкновению стал рассказывать им разные истории. Детям всегда было их мало. Они не могли насладиться ими как следует, и постоянно просили ещё одну.

Домой расходились довольно поздно. Холодная зимняя луна провожала их, освещая им путь своим серебряным светом. Деревня просто тонула в этом волшебном сиянии.

Салмана с дедом ещё долго стояли на крыльце своего дома, и молча смотрели на великолепие зимней ночи. Звёзды в это время года были словно больше. Они горели сильнее и ближе к земле. Салмана глубоко и печально вздохнула. Она уже не маленькая, она уже почти взрослая. Дед погладил её по голове и пошёл к калитке, словно кого-то там увидел. Он шёл твёрдым шагом, и даже не пошатнулся ни разу.

Девочка заподозрила плохое. Она слышала от взрослых, что перед смертью людям становиться легче, и они не чувствуют тяжесть прожитых лет. Она маленькими шагами пошла за ним, слёзы застыли на её щеках.

Дед вышел за калитку и пошёл прочь из деревни. Он не оглядывался, и не боялся заболеть, ступая по снегу босыми ногами. Девочка тихо шла за своим дедом, и молча плакала. Она понимала, что отвратить приход смерти не в её силах. Значит, она будет с дедом столько, сколько сможет.

Дед остановился, и остался стоять на границе деревни, словно какая-то статуя. Салмана тоже остановилась и присмотрелась. Она ждала, когда он упадёт на снег, и его сердце перестанет биться, отмечая конец человеческой жизни.

Дед не упал, но вот нечто всё же произошло. Салмана боялась почему-то вмешиваться в происходящее, словно здесь творилось нечто настолько величественное, к чему могут прикасаться только боги. Прозрачнейший зимний воздух качнулся перед дедом, и перед ним появилась женщина в чёрном плаще. Как это произошло девочка не поняла, но она почуяла дыхание смерти, и затаившись присела в снег. Слёзы застилали её глаза мешая смотреть. Она прощалась с тем, кто был ей так дорог, после родителей конечно. Она не знала кому молиться, и кого винить в том, что маленькая девочка вновь останется сиротой. И в такой день, в день её рождения.

Женщина не выглядела ветхой и слабой, но несмотря на это она опиралась на странный посох. Он словно светился жемчужным светом, в свете луны.

– Здравствуй Вонрах. Скажи, как тебе живётся? И сколько у тебя осталось? – Женщина явно испытывала терпение деда.

– Это ты мне скажи, сколько осталось у меня. – Дед говорил твёрдо и без всякой тени страха.

– Я скажу тебе, твоё время пришло. Я могу забрать тебя в любой момент. – Теперь она была серьёзной. Её прекрасный голос был самым страшным, что могла слышать за всю свою не продолжительную жизнь Салмана.