Однажды Нохва возвращалась из леса. Она собирала весь день грибы. У неё в руках была тяжёлая корзина, доверху наполненное красивыми и вкусными грибами. На границе деревни у неё на пути, словно из-под земли «выросли» два полных сил и уверенности молодых человека. Старший с усмешкой посмотрел на уставшую женщину и сказал своему младшему брату, так что бы женщина его слышала тоже:

– Скажи мне брат, а не хотел бы ты попробовать грибного супа?

– Страсть как люблю суп из грибов. – Молодой поддонок сделал шаг вперёд, и сжал ручку корзины, стараясь отнять её по-тихому. Перепуганная женщина сдалась без боя. Она не могла позволить себе тягаться с молодыми и дерзкими. А грибы она новые наберёт, завтра же и наберёт.

– Теперь станешь по корзине грибов каждый день приносить в наш дом. А кто спросит, скажешь, должна нам стала, за товар. – Два поддонка развернулись и пошли домой. Нохва растерянно произнесла, больше для себя, нежели для них:

– Так где же я столько грибов то наберу? – Она смотрела в пустоту перед собой, вид у неё был крайне растерянный. Тогда старший сын старейшины повернулся к ней, и подойдя в плотную произнёс, брызжа своей слюной в лицо женщины:

– Да нам то и наплевать. Не станешь носить, сына однажды найдёшь на дереве весящим. А твой постоялец вмешается, всю деревню против вас поднимем. – Он толкнул Нохву в плечо, приложив к этому все свои силы. Женщина упала на землю, и расплакалась. Домой она пришла «раздавленная» горем.

Как так жить, что делать. Вонрах колол последние дрова и встретил Нохву первым. Её внешний вид поразил его, взволновав не на шутку. Он помог войти ей в дом, усадил за стол и пристально посмотрел ей в заплаканные глаза.

– И что на этот раз вытворили эти два подлеца? – Он словно видел все мысли женщины насквозь. Нохва расплакалась в ответ. Потом запинаясь, и захлёбываясь слезами, рассказала всё, как было. Вонрах сидел молча, погрузившись в размышления, потом он хлопнул в ладоши и сказал:

– Ну, что ж, бывает и такое. Значит, сказали, должна стала? А, что это не такая уж и плохая мысль. – Он словно радовался чему-то, Нохва посмотрела на него и спросила:

– Может уходить вам, время пришло? Мы-то как ни будь продержимся, а вам то оно зачем? – Она сама не верила в то, что произнесла эти слова. Но Вонрах и Салмана сделали им с сыном столько добра, грешно было бы отплатить им проблемами.

– Ишь чего удумала. – Салмана не находила себе места. Она хотела как ни будь отомстить всей семейке старейшины. Вонрах встал со своего места и направился к двери.

– Куда ты? Не ходи, они смогут настроить людей супротив нас. Да и одолеют они тебя, их то трое. – Нохва была не на шутку напугана действиями Вонраха.

– Да ладно. Я не драться к ним иду, а поговорить. Да и коль в долги встряла, то нужно забрать то, за что должна стала. – Вонрах по-прежнему был чем-то очень даже рад.

Деревня медленно, но верно погружалась в вечерний сумрак. Путь к дому старейшины был неблизким, можно было хорошенько подумать по дороге. Войдя во двор того, кто олицетворял закон в деревне, Вонрах первым делом глянул в глаза охранявшему его псу. Того начало бить в припадке страха, и пёсик размерами с волка забился в бурку поскуливая при этом как перепуганный щенок.

Двери дома Вонрах открыл так, словно вошёл в собственный. Семья старейшины в это время ужинала. Увидев на пороге своего заклятого врага, все мужчины вскочили со своих мест. Вонрах не стал желать им приятного аппетита, он плотно закрыл за собой дверь, и поудобнее уселся рядом с ней.

– Значит так други. Один из вас взял на себя смелость и вогнал в долги Нохву. Я не против долга, и даже готов его выплатить. Но платить следует за что-то, а не за воздух. Я сейчас возьму из вашего сарая свинью и борова. Да мои дорогие, ту самую свинью, что должна принести приплод. Это за то, что подняли руку на почтенную женщину. А борова заберу, за то, что один из твоих сыновей – он указал пальцем на багровеющего старейшину – сам определил это.