На ресничках Ани задрожали прозрачные бисеринки. И она заплакала.
– Ты что? – удивилась Варвара, округлив глаза до уровня блюдец. – Из-за Марусёва, что ль? Так он же гнида, а гниды давить надо… презрением. И всех таких же, как он.
– Варька! – прошептала сквозь слёзы усталости Аня. – Спасибо тебе.
– За что?
– Если б ты не ушла со сцены, я бы, наверно, навсегда осталась трусихой. Ты меня… как будто «плавать научила».
– Неужели?! – воскликнула Варвара. – Тогда всегда к твоим услугам! (И она «шаркнула» реверансом.) А если серьёзно… Ань, ты… настоящая подруга.
Наутро, проходя в вестибюле мимо зеркала, около которого был «пост» Марусёва, Аня не полетела стрелой, как обычно, а наоборот – замедлила шаг…
Марусёв молча смотрел на Аню. Аня молча смотрела на Марусёва.
«А он не такой уж и красавец, – с удивлением обнаружила Аня, – щеголь, одетый маменькой по блату в местном универмаге».
Затем, подойдя к зеркалу, впервые, не боясь себя, посмотрелась в него:
«А я, между прочим, ничего! Вот только стрижку надо другую, помоднее».
Злой рок Марусёва испарился из её сознания, страх был уничтожен. Поздравив себя с очередной победой, Аня уверенно и спокойно зашагала прочь от своего «тёмного» прошлого.
«А она ничего…», – шевельнулось что-то непривычно тёплое в душе Марусёва.
Наступал 1966 год. Аня не знала, какие испытания ждут её впереди, но она точно знала, как будет поступать в трудную минуту.
Номерок
– Неужели всё так и было?!
– Да!
– Тогда это сказка!
– Ну что, дорогие мои! – Ольга Николаевна (методист физмат факультета) окинула аудиторию весьма многозначительным взглядом. – Завтра последний госэкзамен!
Можно сказать, финишная ленточка замаячила.
– По-рвём! – громко пробасил студент Липатов.
Ряды заочников оживились.
– Липатов у нас специалист по финишным ленточкам!
– Первый рвач!
– А ещё он специалист по «шпорам»!
– Насчёт шпаргалок разговор будет отдельный, – строго прервала Ольга Николаевна. – А сейчас не об этом. Конечно, я надеюсь, что завтра всё пройдёт благополучно. И Новый год будете встречать с дипломами. Но! Есть одно «НО»…
– И что это за «но»? – настороженно спросил кто-то.
Ольга Николаевна сделала внушительную паузу и таинственно произнесла:
– Ноябрьский пленум.
Все удивлённо притихли. Первым «опомнился» Липатов:
– Вот тебе, бабушка, и ноябрьский пленум!
Все засмеялись.
– А вот смеяться не надо! – строго приказала Ольга Николаевна. – Всё гораздо серьёзнее, чем вы думаете. Пришло распоряжение!
Собрание насторожилось.
– Необходимо отразить решения ноябрьского пленума на экзамене!
– Чего? Чего? – послышалось со всех сторон.
– Как это отразить?
– А вот «как отразить», – вздохнула методист, – мы сейчас должны подумать. И чтоб комиссия не придралась.
По аудитории покатился недовольный ропот:
– Мы же математику сдавать будем, а не историю…
– Действительно! Матанализ и пленум… Что между ними общего?
– Не знаю, – вздохнула методист, – вот давайте думать.
– А я знаю! – выкрикнул Липатов. – Прежде чем отвечать по билету, предлагаю начать так: «Ознакомившись с решениями пленума, я усиленно начал учить матанализ, чтобы…»
– Ага! Получается, что до пленума ты дурака валял! – прервала Липатова Ольга Николаевна.
По аудитории рассыпался весёлый смех.
– Пожалуйста! – не сдавался Липатов. – Можно и так: «Благодаря пленумам, в частности, ноябрьскому, мы, простые заочники, получаем высшее образование, причём, не хуже очников…»
– Хватит умничать, Липатов! – рассердилась методист. – Городишь чушь несусветную!
– А что? Разве не так?! – удивился Липатов.
– Ох, договорюсь я с вами, – спохватилась Ольга Николаевна, – не сносить мне головы.