Пожалуй, стоит немного рассказать о родителях Павла. Отца он совсем не знал, даже лица ни разу не видел. Они с матерью разошлись, когда Павлу было лет пять. Единственное, что ему удалось узнать – отец был потомственным казаком и очень набожным человеком. Мать же, Антонина Чернова, являлась его полной противоположностью. В Бога не верила, корней своих не знала. В гневе была страшна, как сама смерть, но это не мешало Павлу её любить.

Перешагнув порог дома, он учуял ароматный запах черничного пирога. Мама всегда пекла его по особым случаям. Сейчас, видимо, готовилась поздравить сына с написанием ГВЭ.

Павел уверенно вошёл в кухню. Здесь, как и в любой советской застройке, работал один принцип: «Максимальная практичность без лишних изяществ». Только лишь время внесло свои коррективы, добавив сюда цифровой телевизор и посудомойку.

– Мам, привет.

Антонина, вытащив пирог из духовки, с надеждой произнесла:

– Привет, как всё прошло?

– Я не сдал, – прямо сказал Павел.

Услышанное повергло её в шок. Настолько, что она даже выронила пирог из рук. Он смачно ударился об пол, забрызгав всё вокруг черничным соком.

– Но это хорошо! Я…

Пока Павел энергично пересказывал узбекскую мудрость, мать ошарашенно села на стул. В её взгляде читалось отчаяние. Руки дрожали, будто их схватил тремор.

– Хватит… – оборвала она монолог Павла. – Я по-человечески просила тебя учиться, а ты только и делал, что сидел у меня на шее…

Сын испуганно попятился назад.

– Собирай вещи и выметайся вон.

– Мам, ты же…

– Я СКАЗАЛА ВОН!

Она бросила в Павла тарелку. Меткость никогда не была её сильной стороной. Посуда разбилась об стену, усеяв осколками всю кухню.

Павел в ужасе выбежал в коридор, после чего скрылся в своей комнате. Закрыв дверь на замок, он, как маленький ребёнок, залез под одеяло. Вот бы этот день поскорее закончился…

Послышались грозные стуки в дверь. Хотя больше они были похожи на удары.

– Открывай, кому говорю?! – в ярости кричала Антонина. – Я тебя породила, я тебя и убью!

– Мам, одумайся, это нерационально!

– Я тебе дам «нерационально»! Так дам, что мало не покажется!

Постепенно удары становились всё тише, пока и вовсе не уступили место горькому плачу. В соответствии с исследованиями Кюблера-Росса, сейчас у неё четвёртая стадия принятия – депрессия.

Павел до конца дня не выходил из комнаты. Страх был сильнее желания поесть или сходить в туалет. Он отчаянно пытался заснуть, но гнетущие мысли не давали покоя. На помощь должны были прийти социальные сети, что всегда помогали Павлу покинуть удручающую реальность. Однако сейчас, похоже, они встали на сторону неприятеля. Интернет был завален фото и видео радостных школьников, прошедших через ГВЭ. Конечно, результаты огласят ещё не скоро, но радость от «пройдённого этапа» наступила уже сейчас. Даже в блоге Ангелины вышла длинная статья об её опыте сдачи выпускного экзамена.

Удивительно, но только реклама не вызывала отторжения. Маркетологи как всегда настойчиво предлагали Павлу накупить всякой бесполезной шушеры. Однако не обошлось и без странностей. Везде снималась одна и та же актриса. У неё было очень строгое выражение лица. Казалось, что она вот-вот прожжёт Павла взглядом прямо через экран. Мраморная кожа выдала в ней проверяющую с экзамена. Даже без полицейской формы она всё ещё вызывала дрожь по всему телу.

– Чтоб ты сдохла, тварь, – гневно буркнул Павел.

Он выключил телефон. Сейчас три часа ночи. Завтра будет тяжёлый день, нужно набраться сил. Павел закрыл глаза и наконец-то заснул.

Проснулся он в девять утра. Всё из-за ярких солнечных лучей, прицельно светящих ему в глаза. Сонно поднявшись с кровати, Павел подошёл к двери. Как же страшно её открывать… Но по-другому никак. Живя на девятом этаже, выход в окно сулил отправкой на тот свет, а вечно укрываться в четырёх стенах не позволят физиологические потребности.