«Очередное заказное убийство в нашем городе, – продолжала ведущая. – Вчера в подъезде собственного дома на улице Октябрьской был застрелен вице-президент «Топкредитбанка» Равинович Леонид Борисович. Как удалось выяснить корреспонденту нашей программы, в банкира были выпущены четыре пули, но лишь последняя, поразившая теменную часть черепа, оказалась смертельной…»

Олежка Лохматов, зачарованно смотрящий на экран, облизал пересохшие губы (пластырь снял – чтобы не смеялись). Почесал вздыбленную макушку. Он недавно вычитал в газете, будто бы западными учеными открыт новый ген, ответственный за неподдающийся расческе хохолок. Долго смеялись.

Взглянув на часы, Максимов набрал домашний номер. Маринка сняла на пятом гудке – сонная, как хорек.

– Почему не в школе? – возмутился Максимов.

– Папахен, перестань нудить… – заныла Маринка. – Жизнь и так коротка, когда я успею выспаться?

– Немедленно в школу! – зарычал Максимов.

– Дай ребенку поспать! – восстала Екатерина. – Не убежит твоя школа!

– Ну, пап, – тянула Маринка. – Я тебе говорила, ты забыл – труды отменили, химичка кони двинула до пятницы, в школу – к четвертому уроку…

– Все равно вставай. О боже… – Максимов положил трубку и ворчливо пожаловался коллегам: – Она весь вечер просидела в Мировой паутине. В тюрьме столько не сидят, сколько Маринка в Интернете!

«Несомненный успех правоохранительных органов, – продолжала издеваться ведущая. – Буквально несколько минут назад нашему корреспонденту стало известно, что оперативниками Железнодорожного района этой ночью была проведена успешная операция по обезвреживанию банды так называемых «черных риелторов». На счету преступников – помимо махинаций с недвижимостью – несколько человеческих жизней. А на этот раз одна из участниц банды покусилась на собственную сестру. Всем, конечно, известен знаменитый «стоквартирный» дом на площади Свердлова…»

– Я не понимаю, – сверкнула тонко подведенными глазами Екатерина, – почему мы каждый день должны смотреть вот ЭТО? Дешевое поветрие, Костик? Политинформация наоборот? Давай переключим!

– В самом деле, Константин Андреевич, – солидарно забурчал Вернер. – На кой ляд тебе это надо? Настроение можно испортить любым другим способом – их масса. Впрочем, что с тебя взять… уже испортил.

Максимов чертыхнулся и выключил компактный телевизионный приемник, приобретенный из средств «общака» на нужды коллектива.

– Послушай, – нахмурилась Екатерина, – а ты где сегодня ночевал?.. Постой-ка, постой-ка… я, кажется, понимаю. Держу пари, что прошлой ночью в квартире нашей чудом выжившей клиентки на одно привидение стало больше!

– Браво, командир, – скупо одобрил Вернер. – Уважаю.

– Так, сменили тему, – сдвинул брови Максимов.

Вздернул руку Олежка Лохматов.

– Предлагаю начать чайную церемонию.

– Да, чуть не забыл, – встрепенулся Вернер, забираясь в стоящую под ногами сумку. Распечатал тщательно упакованный сверток. – Пора почавкать. Держи пирожок, командир, – плетеный с черникой, круглый с курагой. Налетай, Лохматик. А тебе, Екатерина, не предлагаю, блюди свою фигуру. Впрочем, если есть желание…

– Откуда, Саня? – обрадованно запустил лапу в пакет Олежка.

– Да так, – небрежно бросил Вернер. – Не успел позавтракать, с собой дали.

Екатерина громко фыркнула.

– Вдову очередную обрел. Напоила, обогрела. Водка, секс и пироги.

– Наши лучшие враги, – подхватил Лохматов.

Но оценить кулинарные таланты новой пассии Вернера не дали. Распахнулась дверь, и втиснулась завитая по высокой моде Любочка, успев пропищать:

– Шухер, мили-иция…

Но тут секретаршу оттерли, и на пороге возник ни много ни мало капитан Завадский – труженик районной криминальной милиции, можно даже сказать, ее начальник, поскольку на замов всех собак и вешают. Подтянутый такой красавчик – при параде, отутюжен, кокарда сияет. Значок «Отличник милиции» – на четыре сантиметра ниже положенного. Физиономия, правда, озабоченная.