Он сразу поверил в эту внезапную мысль. Свернув направо, он остановился неподалеку от площади у телефонной будки напротив книжного магазина. На секунду задумался, что следует сказать. Затем набрал 90 000 и спросил полицию. Когда ему ответили, он заметил сквозь грязное стекло будки, что снова пошел снег.

Дело было 12 февраля 1991 года.

Старший комиссар криминальной полиции Курт Валландер сидел у себя в кабинете в Управлении полиции Истада и зевал. В конце концов он зевнул так широко, что защемил себе челюсть. Боль была адская. Чтобы высвободить челюсть, он стал постукивать согнутым пальцем правой руки по нижней части подбородка. В это время к нему в кабинет зашел Мартинссон, один из самых молодых полицейских города, и озадаченно остановился в дверях. Курт Валландер продолжал потирать челюсть, пока боль не утихла. Мартинссон повернулся, решив зайти попозже.

– Входи! – окликнул его Валландер. – Тебе не случалось зевнуть так широко, что защемляло челюсть?

Мартинссон покачал головой:

– Нет. Признаться, я не понял, что с тобой.

– Ну, теперь-то понял? Что тебе?

Мартинссон сел на стул и нахмурился. В руках он держал блокнот.

– Несколько минут назад к нам поступил странный телефонный звонок, – начал он. – Я подумал, что мне следует доложить тебе.

– Но ведь к нам каждый день поступают странные телефонные звонки, – удивленно заметил Валландер.

– Я не знаю, верить ему или нет, – продолжил Мартинссон. – Звонили из телефона-автомата. Какой-то мужчина утверждал, будто к нашему берегу скоро прибьет спасательный плот с двумя мертвыми телами. Он не сообщил ни своего имени, ни кто такие эти мертвецы, ни почему они мертвы. И положил трубку.

Валландер с удивлением взглянул на него:

– Это все? Кто принимал звонок?

– Я, – ответил Мартинссон. – Мужчина сказал именно то, что я доложил. И говорил он весьма убедительно.

– Убедительно?

– Со временем вырабатывается определенный навык, – смутился Мартинссон. – Иногда можно сразу понять, что это вранье. Но звонивший говорил очень уверенно.

– Два трупа на спасательном плоту? Который должно прибить к берегу где-то здесь?

Мартинссон кивнул.

Валландер сдержался, чтобы не зевнуть еще раз, и откинулся на спинку стула.

– Мы получали сведения о каких-то авариях на море? – спросил он.

– Нет, – ответил Мартинссон.

– Передай это в другие полицейские округа вдоль побережья, – сказал Валландер. – Поговори с морской спасательной службой. Но мы не можем возбуждать дело на основании анонимного звонка. Посмотрим, что будет дальше.

Мартинссон кивнул и встал со стула.

– Согласен, – сказал он. – Посмотрим.

– Кажется, ночью будет черт-те что. – Валландер кивнул в сторону окна. – Начинается снежная буря.

– Я бы все-таки заехал сейчас домой, – ответил Мартинссон и взглянул на часы. – Несмотря на бурю.

Мартинссон вышел, и Валландер потянулся на стуле. Он чувствовал, что очень устал. Две ночи подряд ему приходилось вставать с постели и ехать по неотложным делам. Сначала он выслеживал подозреваемого в изнасиловании, который прятался в заброшенном летнем домике в Сандскугене. Поскольку преступник находился в сильном наркотическом опьянении и предположительно мог быть вооружен, полиции пришлось караулить его до пяти утра. После чего тот добровольно сдался. На следующую ночь Валландера разбудили в связи с убийством, произошедшим в центральной части города. Празднование дня рождения закончилось тем, что новорожденный, сорокалетний мужчина, получил удар в висок большим ножом для разделки жаркого.

Валландер встал со стула и надел куртку. Теперь надо поспать. А насчет снежной бури пусть у других голова болит. Выйдя из управления полиции, ему пришлось пригнуться от порыва встречного ветра. Он отпер дверь своего «пежо» и забрался в машину. Снег замел окна, и комиссару показалось, будто он очутился в теплой уютной комнате. Он завел мотор, поставил кассету с музыкой и закрыл глаза.