Особенно знаменито широкое открытое пространство перед крепостью с водонапорной башней, откуда открывается прекрасный вид на море. Из средневековых укреплений уцелели только башни. Помимо соборной церкви Святого Петра, интерес для туристов представляют старейший во Франции ботанический сад и музей Фабра с богатейшей коллекцией работ художников, включая импрессионистов, а также ежегодная винодельческая ярмарка».

Короче, ничего особенного в этом Монпелье нет… Обычный набор опций в стандартном городе и не более того.

Время в дороге пролетело быстро. Разглядывая историческую часть города из окна такси, я размышлял о предстоящей встрече с мадам Флоренц. Судя по тому, что она не могла сдержать слез, разговаривая со мной, дело действительно серьезное. Имя погибшего Николя Легранж мне ничего не говорило, я даже не стал предварительно наводить справки об этом человеке. Затею ненужную движуху, а потом окажется простой несчастный случай. Я уже это проходил.

Вот доберусь до места, там видно будет, но внутреннее чутье Ищейки Длинный нос подсказывало, что там произошло преступление. И почему «длинный нос»? На самом деле обычный. Это все секретарша босса, Люси. Она любит давать прозвища всем сотрудникам, та еще штучка.

Проехав центр города,       автомобиль понесся среди двухэтажных аккуратненьких коттеджей. Цветастые, с красивой архитектурой и цветущими палисадниками, они навевали лирическое настроение.

А что, вот выйду на пенсию и переберусь в такое вот райское местечко, подальше от суматохи. Буду за газоном ухаживать и розы выращивать, к тому же, морской воздух не помешает. Хорошо, что хоть курить бросил, а то совсем загнешься в этой столичной душегубке. Не все же время жить в железобетонной коробке на набережной Сены!

Это сейчас, пока работаю, никуда не денешься. Статус, престиж, вся такая туфта. Нет, конечно, здорово, квартира-студия большая и до редакции можно пешком дойти. Где-то прочитал такое интересное выражение в тему, даже не знаю, кому оно принадлежит: «Молодость – это всего лишь средство, чтобы обеспечить себе старость». Конечно, очень спорное высказывание, но истина где-то рядом.

– Приехали, месье, – затормозив, обратился ко мне водитель такси. – Божоле, 11.

Выйдя из машины и рассчитавшись за проезд, огляделся. Все такие же симпатичненькие домики тянулись вглубь уходящей улицы под названием Божоле с пересекающими отворотками, отмеченными предупреждающими знаками. Действительно, полная идиллия и спокойствие. Тут, наверное, поцарапанный бампер машины – тема для недельного обсуждения!

С этими размышлениями я нажал на кнопку звонка, находящегося возле почтового ящика с надписью по верху: «ул. Божоле, дом 11»

Не прошло и минуты, как из парадной двери дома показалась женщина, видимо, мадам Флоренц, лет семидесяти, в темных бриджах и длинном сиреневом шерстяном жакете.

– Проходите, не заперто, – радостно воскликнула хозяйка. – Я сразу вас узнала. Вы ведь месье Андрэ Горнье? Совсем юноша на самом деле. На фото в газете выглядите постарше.

– А вы мадам Шатобриан-Рене, если не ошибаюсь?

– Да. Это я вам звонила. Зовите меня просто мадам Флора. Так проще. Это от мужа у меня такая пышная фамилия. Все не могу к ней привыкнуть. Что же вы стоите? Быстрее заходите в дом. Я вас заждалась.

– Присаживайтесь на диванчике, месье Андрэ, – засуетилась мадам Флора, едва закрылась входная дверь. – Вы, наверно, голодны с дороги?

– Нет, спасибо, в поезде попил чаю с бутербродами, так что не беспокойтесь. Лучше расскажите, что у вас случилось?

– Даже не знаю с чего начать, – усевшись на стул, взволнованным голосом произнесла хозяйка. – Все случилось так неожиданно. Утром, где-то в девять, я ушла в магазин и, вернувшись, обнаружила Николя лежащим в своей комнате. Он был мертв. Врачи потом сказали, что это сердечный приступ. Но дело в том, что кругом все было перерыто… Вещи валялись на полу, картины сорваны со стен… Николя любил живопись. Пойдемте в его комнату. Правда, я навела там порядок после того, как полиция разрешила.