– Вот именно – «кто-то» и «когда-то», – усмехнулась Света. – Но уж точно не эти. – И махнула рукой в сторону экрана. А там картинка уже сменилась. Показывали побережье Америки, над которым промчался ураган. Перевернутые машины, с домов сорваны крыши. – Бедные люди! – сочувственно произнесла Светлана.

– Это далеко, – успокаивающе сказал Шаповал.

Светлана промолчала. Слова Шаповала ее не убедили. Дружинин поднялся с дивана и ушел на кухню, загремел там посудой.

– Что ты хочешь, Андрей? – спросила Света.

– Еще чаю налить.

– На плите.

Светлана все-таки не выдержала и вышла на кухню. Через минуту Дружинин вернулся в комнату с чашкой дымящегося чая.

– Может, и ты хочешь? – поинтересовался он у Шаповала.

Тот не ответил. Смотрел на экран телевизора. Там не было ничего интересного. «Новости» уже закончились, и замельтешила реклама.

– Толик! – окликнул его Дружинин.

Шаповал наконец обернулся и сказал голосом, в котором слышалась растерянность:

– Что-то тут неладное, Андрей. В «Новостях» только что сообщили, что он в камере покончил с собой.

– Кто – он? – не понял Дружинин.

– Этот пацан, которого мы в метро задержали.

Ночью Дружинин спал плохо. Слышно было, как он ворочается на скрипучей раскладушке и вздыхает. Утро он встретил в дурном расположении духа. Улучив минуту, сказал Шаповалу:

– Нам надо возвращаться в Москву.

– Почему? – изобразил удивление Шаповал, хотя сразу догадался о причине.

Ему совсем не хотелось отсюда уезжать.

– Надо, Толик. Эта история очень подозрительна.

– Мы-то с тобой тут при чем? – вяло запротестовал Шаповал. – Мы с тобой свое дело сделали и даже отпуск за это получили.

– Да не отпуск мы получили! – с досадой сказал Дружинин. – Федя нас специально отправил с глаз долой. Что-то там такое закрутилось, что он нам от греха подальше чемоданы – в зубы, и вперед!

– Ну и что же! – заупрямился Шаповал. – Пусть это не отпуск, пусть своего рода ссылка. Какая разница, как это называется? Нам ясно сказано – сидеть и не высовываться. Вот мы и будем сидеть.

– Не будем!

– Почему? – осведомился приунывший Шаповал.

– Потому что пацан этот умер! Что-то непонятное происходит, Толян. Ты пойми, нам сейчас не у Светки надо отсиживаться, а мчаться в Москву, к Феде, к ребятам.

– Как знаешь, – пожал плечами Шаповал.

Сестре Дружинин сказал нечто невразумительное, она ничего не поняла и выглядела встревоженной. Шаповал успокаивал ее как мог, но тоже не в состоянии был объяснить причину их с Андреем столь поспешного отъезда. Выручило то, что Светлана спешила в школу к первому уроку, и это освободило их от необходимости придумывать все новые и новые объяснения. Шаповал обещал Светлане писать письма и записал ее адрес. Дружинин на это не обратил внимания, потому что целиком был погружен в свои тревожные мысли.

До Москвы они добрались без приключений. На базе появились ранним утром, сразу после завтрака. Удалов, увидев «отпускников», нахмурился. Дружинин и Шаповал вытянулись в струнку, но командир махнул им рукой – следуйте за мной! – и привел их в свой кабинет. Тщательно запер дверь, предложил им сесть, а сам подошел к окну. Что-то долго там высматривал, и все трое молчали. Наконец Удалов произнес, все так же глядя в окно:

– Почему молчите? Я слушаю.

– Этот парень… – начал неуверенно Дружинин. – Он ведь умер.

– Кочемасов? – отрывисто уточнил Удалов.

– Да.

– И что? – осведомился Удалов.

Он по-прежнему стоял спиной к своим подчиненным.

– Очень странно выстраиваются события, Федор Иванович. Сначала мне разгон устраивают за то, что я этого пацана еще в метро не застрелил. И сразу после этого он кончает жизнь самоубийством.