– Элинор Соломон. Она была на борту. Где самолет? Что случилось?

Пауза. Слишком долгая.

– Рейс EA 451 покинул воздушное пространство аэропорта вылета, но… исчез с радаров через семнадцать минут после взлета. Поисково-спасательная операция начата немедленно. Ведется расследование. Вам следует… Исчез. Слово повисло в воздухе между ними. Не разбился. Не упал. Исчез. Как будто его стерли с неба.

– Где?! – перебил Алекс, и в его голосе впервые прорвалась ярость, смешанная с отчаянием. – Где он исчез? Куда смотреть? Где искать?! Еще пауза. Звук перелистываемых страниц.

– Предварительные данные… Последний сигнал был получен над Северной Атлантикой, примерно в трехстах милях к востоку от побережья. Координаты переданы береговой охране и…

Алекс уже не слушал. Он оторвал взгляд от мутного стекла, за которым бушевала тьма, и посмотрел на свои руки. Они дрожали. В одной – мертвый груз телефона. В другой, неосознанно сжатой в кулак, он ощущал острые грани деревянной рамки с их фото. Фото, где она смеялась. Где было солнце. Где не было этой всепоглощающей, кричащей пустоты. Оператор что-то говорил о центрах поддержки, о психологах, о необходимости сохранять спокойствие. Алекс медленно опустил телефон, прервав монотонный поток слов. Шум аэропорта накрыл его снова, но теперь он звучал как отдаленный рев водопада. Он сделал шаг. Потом другой. Оставив лужу кофе и осколки позади. Он шел к выходу из терминала, не видя людей, не слыша объявлений. В голове стучал только один вопрос, единственный, который имел значение, первый вопль той пустоты, что теперь жила внутри него: Как искать то, что просто… исчезло? Двери аэропорта разъехались перед ним с шипящим звуком, и ледяной нож ветра вонзился ему в лицо. Снег уже не падал – его швыряло горизонтально, колючими иглами, смешиваясь с соленым туманом, поднимавшимся с замерзшего залива где-то внизу. Алекс автоматически поднял воротник плаща, но холод проникал глубже кожи. Он прошел мимо таксистов, агрессивно зазывавших пассажиров, мимо групп людей, кутавшихся в куртки и торопливо загружавшихся в автобусы. Их голоса, смех, ругань – все казалось приглушенным, доносящимся из-за толстого стекла. Он слышал только свист ветра в ушах и тот вопрос, бившийся внутри черепа, как пойманная птица: Как искать то, что просто… исчезло? Он не пошел к стоянке такси. Не пошел к автобусной остановке. Его ноги, казалось, двигались сами, увлекая его по мокрому, подмерзающему тротуару вдоль пустынной дороги, ведущей от аэропорта. Фонари бросали на асфальт овалы тусклого желтого света, тут же съедаемые снежной мглой. Где-то далеко гудяли гудки судов, предупреждавшие о тумане. Над Северной Атлантикой. Там, где оно случилось. В кармане жгло. Он сунул руку внутрь, нащупал гладкое дерево рамки. Вытащил. Снежинки тут же начали таять на стекле, застилая их улыбки мутными каплями. Он сжал рамку так, что пальцы побелели от усилия. Исчез. Не разбился. Не упал. Исчез. Слово не давало ему опереться на привычные ужасы, на картины обломков, на хоть какую-то определенность. Оно оставляло дверь приоткрытой в адский коридор надежды-отчаяния. Может, катапультировались? Может, сели на воду? Но оператор сказал «исчез с радаров». Как призрак. Как ее голос в трубке – был, и нет.

– …не может быть… – прошептал он, и ветер тут же сорвал слова и унес в темноту. Голос звучал хрипло, чужим.

Телефон в другом кармане снова завибрировал. Алекс вздрогнул, чуть не выронив рамку. Он вытащил аппарат. На экране – «Даниэль Рэй». Его лучший друг, бывший коллега по военной разведке, а ныне владелец скучного бизнеса по безопасности. Тот, кто знал его и Элинор лучше всех. Алекс сглотнул ком в горле и принял вызов.