– А какое из яблок настоящее?

– Присмотрись очень внимательно. Видишь, под определённый углом на одном яблоке чешуя поблёскивает? Это хамелеандр.

Прежде чем пойти дальше, Тим наклонился к клетке и тихо сказал:

– У тебя круто получается, дружище! Я бы ни за что не догадался, что это не яблоко, если бы мне не подсказали!

Эль уже не терпелось познакомить Тима с очередными питомцами:

– Это разлетайки.

Тим невольно отшатнулся, когда ворох чёрных крыльев поднялся со дна большого прозрачного аквариума. У разлетаек было настолько маленькое тело, что казалось, в воздухе парят только крылья, соединённые между собой почти невидимой перегородкой.

– Их тоже скоро можно будет выпустить на волю. А здесь ботаны.

Ботаны оказались похожи на маленьких обезьянок.

– У них шерсть вокруг глаз темнее. Создаёт тёмный ободок, напоминающий оправу очков. Поэтому они похожи на учёных обезьян. Я назвала их ботанами.

Тим повернулся к Эль. Она поглаживала стенку очередного аквариума.

– Вот здесь моя любимица. Зовут Омпа. Это сокращение от «орудие мгновенного поражения».

В клетке сидела небольшая симпатичная зелёная змейка, совершенно не выглядящая как орудие мгновенного поражения.

– А как она поражает?

– Наповал, прямо в сердце, – смеясь ответила Эль. – Я раз увидела её и влюбилась навсегда! На самом деле, у неё смертельно опасный яд, разъедающий почти все материалы подобно кислоте.

Тим увидел, что стенки аквариума усеяны отметинами из потёков стекла, как будто кто-то обстреливал их из крошечного огнемёта.

– А зачем ты её сюда принесла?

– Как я могла её бросить? Она была совершенно обезвожена, умирала от жажды! Ей даже плюнуть в меня было нечем.

– Но сейчас-то есть чем, – Тим покосился на бодрую Омпу, шуршащую по дну клетки.

– Угу. Остальные тоже говорят, что лучше бы мне вернуть её в лес. Но ведь так интересно узнать, как у неё образуется настолько разъедающая слюна, не повреждая её собственные слизистые оболочки. Кроме того, – Эль понизила голос, как будто хотела сообщить Тиму большую тайну, – мне кажется, что она начала меня узнавать. Возможно, я смогу её приручить!

Тим только покачал головой. Ему нравилась Эль. Она заражала своим жизнелюбием, энергичностью и подкупала заботой и вниманием. Но именно в этом вопросе он был готов присоединиться к остальным членам команды. Омпе явно было бы лучше вернуться в свой лес.

Уже выходя из космозверинца, Тим почувствовал дуновение ветерка в районе левой руки. Лёгкое ощущение щекотки скользнуло по запястью. Он опустил взгляд. Нет, ничего. На запястье был всё тот же зелёный браслет, выданный ему с формой. Пожав плечами, Тим вышел из комнаты вслед за Эль.

Наверх вела спиральная лестница, которая закручивалась вокруг толстой колонны в центре корабля. Тим не удержался и спросил:

– Эль, а что тут в середине? Колонна же полая внутри, так? И там что-то находится.

– Ну да. Машинный отсек.

Тим вытаращил глаза. При словах «машинный отсек» в его воображении возникала картинка, на которой с диким рёвом сгорало топливо, вырывалось адское пламя и оглушительно грохотал мотор.

– А почему не на нижнем ярусе?

Эль улыбнулась Тиму как юному несмышлёнышу:

– Нижний отдел – уязвимое место корабля. Неудачная посадка, попадание метеорита, случайная разгерметизация двери – и прощай, колония электрогенерирующих бактерий. А вместе с ней – способность передвигаться по космическому пространству и любая, даже теоретическая возможность выжить.

Щёки Тима медленно начали покрываться краской. Ну почему он сам не понял этого очевидного момента? Эль продолжала:

– Самые важные компоненты корабля должны располагаться как можно дальше от поверхности, там, где ниже шанс повреждения. Тогда, даже если корабль получит пробоину или случится другое ЧП