– Что «плюс один»? – переспросил он.

– В списке моя фамилия и плюс один человек. По одному не ходят в зоопарк.

– Ты нашел себе женщину? – понизив голос, спросил он.

– Плюс один, запомнил? В остальном – на связи. – Сказал я и положил трубку.

Отбросив поступающие извне вопросы о Лисицыной и всего того, что говорил Гена, я вернулся к тексту в заметках. Но буквально взглянув на него, я решил, что стоит взять паузу. Что не нужно ‘выжимать’ из себя до последней капли, иначе польется ‘вода’. Я не единожды попадался подобным образом в ловушку продуктивности. Наивно считая, что написав от пяти тысяч слов, я сделал это качественно. На выходе тот текст получался не столько сырым, сколько просевшим по слогу и отходящим от сути повествования.

Нажав на ярлык телеграма, я вошел в чат с Любовью.

«Еще раз привет) У тебя какие планы на 19:30 – 00:00?», – отправил ей сообщение и откинулся на спинку лавочки.

Как только телефон завибрировал, я снова занял позу, в которой у меня локти опирались об колени. Как у школьника, потеющего при виде красивой девушки.

«Если мы говорим о сегодняшнем дне, то никаких)))», – ответила она.

«Отлично! В 20:00 я жду тебя у входа в «Левобережный». Там планируется какое-то модное мероприятие, связанное с показом одежды. Мы в списках», – написал ей.

«Тогда я побежала собираться! Думаю, за три часа успею)», – прислала она в ответ.

Прочитав сообщение, я встал с лавочки. Направляясь в сторону дома, я попытался найти в карманах свой талисман. Но и его не было. И решив, что он выпал, когда я одевался, оставил свои попытки найти его.

– Таблетки, Лисицына… – говорил я, поднимаясь по Семашко. – Еще и талисман!

Возле «Левобережного» было много людей в разноцветных одеждах. Одни целовались, другие пищали от радости как свиньи, третьи – фотографировались. Но каждый сверлил прибывающих надменным взглядом. Я понимал, что это не весь зверинец. В Ростове было достаточно самопровозглашенной богемы для того, чтобы этот клуб трещал по швам. Поэтому я был уверен, что в стенах клуба их как колорадских жуков на кусте картошке. Никто из них не хочет отставать в иллюзорной славе, кульминация которой заключается в том, сколько раз тебя отметят в сторис.

Поглядывая на часы, я начинал немного нервничать. Всплывшая информация от Гены повлияла на общий фон, так же как утеря таблеток с талисманом. Так же как смерть моей соседки. Но даже без всего этого я бы находился на распутье между тем, чтобы ближе к концу мероприятия ‘пройтись’ по каждому, и тем, чтобы ‘проходиться’ по ним не раскрывая рта, проговаривая во внутреннем диалоге сочные эпитеты.

Машины все подъезжали. Из них выходили девушки в платьях, улепленных стразами, в дизайнерских комбинезонах и в бесформенных пиджаках. Каждая без исключения держала в руках либо брендовую сумочку, либо маленькую псину. Когда за ними выходили мужчины, я улыбался во весь рот. Улыбался не от их внешнего вида, а от того, что им хочется соблюдать манеры, но, к сожалению, их этому не научили. А учиться самим, видимо, совсем не хотелось. Подставляя левый локоть для того, чтобы дама взялась за него, они перед этим вызволяли свое благородное тело из той двери, из которой вышла их дама – противоположной от той, к которой они были ближе всего.