Ой, слава Богу!

Он жестом пригласил ее сесть, но Ниланджане не особенно нравилось сидеть, так что она жестом показала, что лучше постоит, после чего произошел обмен жестами, которых никто из них не понял. Наконец Карлос сел, а она осталась стоять.

– Я знаю, что вам известно о доме, – начал он.

– Общее представление о домах?

– Нет, э-э, извините, о доме, который не существует. – Он развернул еще одну схему с изображением дома.

– Да, – ответила она. – Я знаю этот дом. Его не существует. Он выглядит так, словно есть на самом деле. Как будто стоит перед тобой, когда на него смотришь, к тому же расположен между двумя совершенно одинаковыми домами, поэтому гораздо больше смысла в том, что он там есть, нежели чем его нет, но…

– …На самом деле он не существует, – закончил он.

– Верно. Это странный дом. Или не странный дом. Он странный, но не дом? Трудно понять, как о нем говорить.

Все в городе знали о доме, который выглядит так, словно существует, хотя на самом деле его нет. В среде ученых часто спорили, сможет ли кто-то постучать в дверь и убежать. Сам Карлос однажды зашел в дом. Но он не очень любил распространяться на эту тему и, как только об этом заговаривали, отмахивался или же пытался перевести беседу в другое русло.

Из научных записок Карлоса Ниланджана узнала, что интерьер этого дома разительно отличался от обстановки обычного панельного жилого здания, если посмотреть в окно. Внутри в доме не было никакой мебели и никакого убранства, кроме небольшой черно-белой фотографии маяка. Дом представлял собой не строение, а вход в параллельный мир пустыни – просторный и пустынный. В этом параллельном мире стояла одинокая гора, и она была совершенно очевидной для всех, кто ее видел. На вершине горы располагался маяк с фотографии. Отовсюду исходил холодный свет, хотя солнце никогда не показывалось.

Гипотеза. Параллельный мир пустыни был холодным и пустым, и это заставляло Карлоса чувствовать себя потерянным для любимых им людей. Карлоса больше всего заботили любимые им люди, поэтому место, где не было никого и ничего, травмировало его.

С момента возвращения Карлоса из параллельного мира несколько лет назад все в лаборатории знали, что он стал буквально одержим этим домом. И, как большинство неотвязных мыслей о правде, это вызвало тревогу у Городского совета.

– Твое дело – заниматься наукой, – сообщил ему совет через ребенка-посыльного с пустыми глазами, который услужливо бросился к нему, когда Карлос встал посреди ночи в туалет. – Так что будь привлекательным и пиши статьи. Не отправляйся на поиски «правды». Ты ученый, а не сыщик.

– Господи, – ахнула Ниланджана, когда он рассказал ей о реакции совета.

– Да, это было очень неприятно, – ответил Карлос. – И, конечно же, на меня, как снег на голову, свалился этот ребенок-посыльный с пустыми глазами, а вы знаете, как много времени требуется Городскому совету, чтобы забрать своих курьеров. Кончилось тем, что мне пришлось три недели возить девочку в школу. Завтра мы собираемся на ее выпуск из восьмого класса.

– Ой, здорово.

– Очень здорово. Но я не позволю Городскому совету помешать мне в моих попытках предотвратить пагубное воздействие параллельного мира. Они ведь пытаются меня остановить.

Вот так все развивалось.

Карлос решил произвести замеры дома, который не существует, с использованием измерителя стен из его кабинета. Для замеров прибор использовал радар, микроволны и лазер, изрыгая цифры и пронзительно жужжа.

Часто, особенно в жаркие дни, окна гостиной в доме, который не существует, оставляли открытыми, и Карлос мог попытаться измерить расстояние между несуществующей внешней частью дома и внутренней частью параллельной вселенной. Проверка на входы в параллельные миры и лазерные измерения их глубин – обычные составляющие осмотра любого нового дома, так что он просто использовал этот прибор для своих экспериментальных целей. Если заглянуть в окно несуществующего дома, все походило на типичную гостиную: кресло, кушетка, громкоговоритель без регулятора громкости для распространения правительственной пропаганды, запасная кушетка. Обычная обстановка. Но он знал, что это всего лишь оптический обман, или фантазия – научный термин для обозначения лжи.