Подданные расступились, образовав длинный коридор, по которому предстояло проехать принцессе. Все, от мала до велика, держали в руках ветки боярышника, которыми следовало прикасаться к принцессе, чтобы убедиться в её непричастности к силам зла.

Лишь только солнце окрасило воду в реке в огненный цвет, Леонора улыбнулась и тронула поводья. Белоснежный скакун заржал и, грациозно выгнув шею, медленно двинулся вперёд. Люди были так заворожены принцессой-птицей летящей на коне, что никто не посмел притронуться к дочери короля своей веткой. Все словно окаменели и стояли так до тех пор, пока Леонора не вернулась к дворцовым воротам.

Король помог дочери спешиться и, преклонив колено, попросил прощения от имени всех подданных. Леонора поцеловала отца, обняла мать и рассмеялась. Её смех подхватило звонкоголосое эхо и разнесло по всему королевству.

– Время скорби прошло, – закричали люди.

– Да здравствует король!

– Да здравствует королева!

– Да здравствует принцесса Леонора!

Принцесса сказала, что завтра она выберет себе жениха и тогда…

– Ну же, Ван-Ховен, что будет дальше? – застонал сказочник и принялся трясти пузатую чернильницу. Но Ван-Ховен был нем.

– Ах, как обидно, что чернила снова закончились на самом интересном месте, – вздохнула Наталка и поднялась. – Пожалуйста, подайте мне кувшинчик, и я сбегаю на земляничную поляну.

– Что ты, – испуганно воскликнул Ганс, – на дворе тёмная ночь. В нашем королевстве не принято бродить по темноте, чтобы тебя не сочли за тёмную фею или нимфу. Закрывай глазки и спи. На рассвете я сам сбегаю за ягодами.

Сказочник укрыл Наталку пледом и шепнул:

– Надеюсь, пока ты будешь в доме, листы со сказкой и перья никуда не денутся, и тогда мы заставим Ван-Ховена рассказать нам всё, всё, всё. Спокойной ночи.

– Господин сказочник, – тронула его за руку Наталка. – А давайте я спрячу сказку под подушку, чтобы с ней ничего не случилось.

Сказочник улыбнулся, свернул листы бумаги в трубочку, перевязал жёлтой лентой и протянул Наталке вместе с жёлтым пером. Она быстро спрятала свое сокровище под подушку и моментально уснула, уверенная в том, что всё, всё, всё будет хорошо.

Сказочник задул свечу и повернулся к Ван-Ховену.

– Нам пора, Кефал, – пузатый толстячок превратился в высокого темнокожего юнош и вышел в ночь. Сказочник последовал за ним.

Луна, ярко светившая до этого времени, прикрыла лицо тёмной вуалью.

– Ты опять хочешь устроить лунное затмение? – поинтересовался сказочник.

– Нет, Кефал, я здесь ни при чём. Это госпожа Луна всем своим видом показывает, что не одобряет похождения злого Бавхида. Но не стану же я менять свои грандиозные планы только из-за того, что это не по вкусу Луне. Вот когда я стану властелином Вселенной, тогда я просто сотру её в порошок. Но пока нам приходится терпеть друг друга, она закрывается вуалью, а я не обращаю на внимания её выходки.

– Что ты задумал на этот раз? – спросил сказочник.

– Нам надо разгадать одну головоломку, – ответил Бавхид и приказал сказочнику спрятаться в зарослях орешника. Сам он произнёс какие-то заклинания и исчез.

Через некоторое время из темноты на берег реки вышел огромный баран с двумя изогнутыми рогами. Причем один рог был больше другого. Баран принялся уничтожать всё на своём пути к востоку, северу и югу. Ни один зверь не мог устоять против него. Баран навёл страх на всех вокруг. Но на западе появился громадный козёл, который шёл по земле, едва касаясь её копытами. У козла был только один рог, торчащий между глазами. На краткий миг баран и козёл замерли, а потом бросились друг на друга в страшной ярости. У барана не хватило сил победить козла. Два огромных рога сломились, и козёл втоптал барана в землю.