Деспона опустошенно замолкла.

– Ну же? Неужели ты не сподобишься ни на слово признательности в адрес старого друга?

– Гончие Фавра, – ошарашенно повторила Десс. – Но… Зачем им я?

– Очевидно, у них есть вопросы, – Бард кивнул в сторону телескопа. – Я бы не стал ожидать от них слишком грубой настойчивости, все же люди Фавра не напрасно едят свой хлеб – эти господа не привыкли работать топорно. Однако и на быстрое снисхождение надежды почти что нет – их наверняка заинтересует, почему о грядущем катаклизме первым узнает не Конклав, а твой старый учитель из прошлой и давно позабытой жизни.

– Откуда им стало известно про мое письмо? – Десс отчаянно старалась побороть ком, подступающий к горлу, и не слишком в этом преуспевала.

– Не столь важно, – снисходительно отмахнулся Бард. – Важно то, что они знают. Вот мой совет тебе, Десс. Искренний и дружеский. Если ты хочешь по секрету сообщить кому-нибудь что-то монументальное – не стоит писать письма. Лучше приди и скажи обо все сама, как это делаю я, а еще лучше – закодируй свое сообщение и найди, с кем передать его устно таким образом, чтобы твой адресат обо всем догадался.

Десс не сразу нашлась, что ответить.

– Я думала, что Конклаву давно обо всем известно, – призналась она. – Какой смысл был в том, чтобы идти с этими новостями к ним? Начались бы бюрократические проволочки, они бы сковали мои руки и не дали бы мне и шагу ступить без полного согласования даже самых малозначимых моих действий со всеми мыслимыми и немыслимыми инстанциями… У меня точно не нашлось бы возможности отослать записку мастеру Гилфи. Видят боги, я не хотела его в это впутывать! Я и знать не знала, что он может мне хоть как-то помочь, все получилось на удивление глупо! Хотя, стоит признать, что он – единственный из моих знакомых, кто в любой ситуации умеет посоветовать что-нибудь дельное.

– Кроме меня, – заметил Бард.

– Единственный, – с жаром отрезала Деспона.

Бард усмехнулся.

– Допустим! Но как ты донесешь свою мысль Конклаву? О, я бесконечно уверен, что они с восхищением примут пассаж о бюрократических проволочках!

Деспона судорожно прокручивала в голове содержимое своего письма мастеру Гилфи. Она совершенно точно не упоминала там свое потайное окно. Если Гончие обнаружат окно, ей конец – ее тут же выдворят со Шпиля, и это в лучшем случае. О худшем не хотелось и думать. Но телескоп совершенно точно вызовет у них ряд самых пренеприятных вопросов, и, после всех тщательно зашифрованных, но каким-то образом ставших известными откровений из ее письма, никто точно не спишет факт наличия серьезного астрологического инструмента в ее апартаментах на простую привычную эксцентричность. Они совершенно точно увяжут телескоп со всеми остальными фактами.

Ей так не хотелось возвращаться обратно в Империю! Она и не смела помышлять о побеге – Гончие, единожды взяв ее след, не отпустят ее даже в Настоящем. В старом мире, то есть. Сможет ли Бард ей помочь? Спорно, даже он был не всесилен. Да и захочет ли он? Можно ли было ему доверять?

Кто, кроме него и Гилфи знал о письме и смог бы преуспеть в его расшифровке? И почему письму дали дойти до адресата? Слишком много вопросов.

– Что ты хочешь от меня? – спросила она наконец.

– Помощи.

– Помощи в чем? Что тебе с того, что Шпиль исчезнет? Твое место не здесь. Если бы не я, ты бы никогда не прослышал о Шпиле, никогда бы не испытал его зов.

– Верно, – Бард одобрительно кивнул. – И не сказать, что я бы многое от этого потерял.

– Тогда что я могу для тебя сделать? Не томи! – взмолилась Деспона.

– Помоги мне… вернуть одну тень, – молвил Бард.