Он исчез, едва она открыла рот, чтобы возразить.

– Черт! – всхлипнула она жалобно, чувствуя, как по щекам снова льются слезы. – Только не Леон.

Слова Киана про лишнюю букву в своем имени она поняла только через пару дней, когда начала вставать. Походив по комнате, она опустилась в кресло, судорожно схватившись за подлокотники, чтобы переждать накатившую слабость и дурноту. И тогда они рассыпались у нее под руками, превратившись в груду обломков. Внезапно все встало на свои места: руки Киана на этих самых подлокотниках, когда ее били плетью, слова о букве его собственного имени, добавленной к ее. Имя связывает, отдавая права на тело и сознание тому, кто его знает.

– Он принял часть моего наказания, – произнесла Ева пораженно, все еще до конца не веря, – взял себе часть моей боли.

Глупое сердце вновь забилось, словно птичка в клетке.

– Ему не все равно, – от этой мысли хотелось одновременно смеяться и плакать.

Ева выбрала слезы. Она рыдала, спрятав лицо в ладонях, но чувствовала, что ей наконец-то становится легче.

Леон был ангелом. Самым настоящим небесным созданием. Выглядел он как молодой парень лет двадцати, с кудрявыми светлыми волосами и зелеными глазами. Милая улыбка, обаяние, доброта сделали бы его любимчиком всех без исключения, если бы не полное отсутствие чувства юмора и пугающая привычка принимать все за чистую монету. Леон не понимал скрытых и переносных смыслов и подчас был наивнее пятилетнего ребенка. Он, как и положено ангелу, не делил мир на черное и белое и одинаково хорошо относился ко всем: и к обычным людям, и к ангелам, и к демонам, и другим существам любого из миров.

Занятие у Леона тоже было вполне ангельское: он исполнял желания. Но не все, а те, которые не противоречили судьбоносному замыслу для каждого конкретного человека. Невидимый людям, он подслушивал тайные мысли и простые разговоры, а потом воплощал мечты в реальность. Но если бы только мечты! Леон вполне мог устроить кому-нибудь настоящий Ад.

– Чтоб я сдох! – в сердцах восклицал кто-нибудь во время обычного эмоционального разговора и буквально на следующий день оказывался на больничной койке. И хорошо, если Леону вовремя укажут на его ошибку и бедолагу удастся спасти.

– Я бы сейчас слона съела! – желала голодная девушка перед обедом и обнаруживала в меню ресторана блюда из мяса слона.

– Какой ужас! – кривилась она, а Леон обижался:

– Сама же просила.

В общем, рядом с ангелом приходилось тщательно контролировать свою речь, чтобы ненароком не пожелать себе или другим чего-нибудь этакого. Демоны и другие высшие бессмертные, конечно, не были подвержены его влиянию, а вот низшим бессмертным, к которым относились и люди, продавшие свои души, иногда приходилось несладко.

Именно поэтому, услышав, что Киан пришлет к ней на помощь Леона, Ева не обрадовалась. Однако ангел был в ее квартире уже через пятнадцать минут. Он тут же развил бурную деятельность, полностью отдавая себя делу служения ближнему. Тот факт, что Ева связана с Адом, дела не меняло. Она страдала, а значит, нуждалась в его милосердии.

Леон приготовил ей бульон, убрался в квартире, полил цветы. Он обработал ее раны с такой осторожностью и нежностью, что Ева снова расплакалась. К ней давно уже никто не относился с такой добротой – она считала, что и не достойна этого. В силу плохого самочувствия разговаривать ей не хотелось, поэтому казусов с ангельским пониманием не возникло. Через четыре дня Ева чувствовала себя уже довольно сносно.

– Как думаешь, – спросила она Леона, – у Киана тоже остались следы на спине?

– Нет, – ответил ангел. Он сидел на подоконнике и смотрел в окно. – Он забрал только часть твоей боли.