Потеряв интерес к своему мучителю, я огляделся. Интерьер необычный и впечатляющий. Это огромный библиотечный зал. Лакированные полки красного дерева рядами уходят в потолок. Деревянные колонны, изогнутые винтом, держат на себе резные балкончики по периметру комнаты. Арки окон под самым потолком освещают библиотеку. Она переливается в золотом и теплом уютном переливе. Я посмотрел на потолок и открыл рот. Словно в резной раме полочного карниза, нарисовано единое полотно звездного неба с разломом миллиардов огоньков Млечного Пути. Невооруженным взглядом, навскидку, я нашел несколько созвездий, которые мы изучали с Настей. Я опустил взгляд. Единственное панорамное окно за спиной мужчины. Снег белыми хлопьями ложится на плечи изумрудным елям, и этот прекрасный пейзаж на фоне книг кажется больше живой картиной, а не окном.

«Меня брали ночью, а на улице сейчас хоть и пасмурно, но далеко не утро. Сколько же часов я проболтался в холодном багажнике?» – я поморщился от неприязни. Мужчина и хриплый молчали, давая мне возможность осмотреться.

По углам комнаты, около окна, я увидел два больших глобуса. Один на деревянной ножке, голубой с коричневыми материками, самый обычный красивый макет нашей планеты, только больше – метра в диаметре. Второй также на деревянной ножке, но это была круглая стеклянная капсула с множеством сияющих точек, соединяющиеся пунктирами в созвездия, а внутри капсулы макет Земли и Луны. Такого чудесного глобуса звездного неба я еще не видел. Пол тоже поразил меня необычностью, и я же был точно уверен, что у Ордена определенный пунктик на соотношение нашего мира к миру космической Вселенной. Под тонкой пленкой лака расстилается карта мира во весь паркетный пол. И стул, на котором я сижу, расположен в Японии, правая ножка стула утопает в Токио, а левая уютно расположилась на юге страны в городе Кумамото, ноги мои «омывает» тихий океан. Я на секунду себя ощутил Гулливером или властелином мира.

– Кирилл! – окликнул меня мужчина глухим басом. Во мне дрогнуло холодом, ведь когда тебя называют по имени незнакомый человек, ты невольно чувствуешь страх и потерю контроля над собой. Я поднял голову, и наши изучающие взгляды встретились.

«Ага, значит, слежка за мной все же была», – быстро сделал я вывод, успокаивая себя.

– Вы меня убьете? – коротко спросил я, мужчина смягчился во взгляде и лукаво улыбнулся.

– Все зависит от тебя, мальчик мой, – чересчур ласково произнес он. От слов «мой мальчик» меня передернуло, и я демонстративно фыркнул. – Зачем? – произносит мужчина, как бы не обращая внимания на мое поведение. – Ну, зачем ты решил написать книгу про Орден? – тяжело вздохнул он и, обойдя стол, по-хозяйски сел в кресло.

Хриплый, он же мучитель, как по команде отошел от меня и встал у большой резной двери, которая витиеватым орнаментом прекрасно вписывалась в интерьер библиотеки. Я оценил, как послушным истуканом замер хриплый у двери, и словил себя на злорадной мысли, что он всего лишь пешка, прислуга, послушная букашка, а вот истинный мучитель, скорее всего, сейчас сидит передо мной.

– Я написал книгу о жизни моих близких людей, – возвращая взгляд на мужчину, уверенно произнес я, – об их любви и борьбе за свои чувства…

– В книге есть информация про наше братство, – вскинул он ладони над столом, – и, что еще хуже, в книге ты раскрыл существование людей со способностями.

Отчасти он был прав, я раскрыл их тайну и хотел раскрыть ее во имя своих друзей. Из-за Насти, которая жертвовала собой ради «больных» людей, из-за Максима, который отказался от обыденной жизни ради любимой, они оба перестроили всю свою жизнь, чтобы Орден их оставил в покое.