Чтобы лучше понять суть моих открытий, начнем со света. Постараемся взглянуть на него в более широкой и не совсем привычной перспективе. Свет – это не только волны и частицы. Свет – это распространитель сознания. Свет не просто витает «где-то там», в качестве чего-то необходимого нам для того, чтобы видеть. Свет ищет нас и руководит нами так же, как отыскивает растение и руководит им, заставляя растение тянуться к нему изо всех сил. Свет живой по сути своей. И каким бы странным ни показалось это утверждение, свет не только проникает к нам извне, через глаза и кожу, но и излучается из нас. Подумайте о том, как воспринимают окружающий мир младенцы. Свет пробуждает их сознание, которое, не сталкиваясь с препятствиями в виде мыслей, убеждений или переживаний, изливается обратно в мир, выражая себя как чистое присутствие. Вот почему у младенцев так сияют глаза. По мере того как мы превращаемся из младенцев с незамутненным сознанием во взрослых, которых научили постоянно искать – жизнь, любовь, работу, – мы забываем о том, что наши глаза, как и наш ум, предназначены не для того, чтобы искать свет, но для того, чтобы реагировать на него.

Новаторские исследования подтвердили, что наши глаза, содержащие около миллиарда структурных элементов, не только способны улавливать единичные фотоны света до того, как те обретут конкретную форму, но также усваивают и передают информацию нашему мозгу с невообразимой скоростью. Все это происходит до того, как наше сознание успевает подумать и направить наше внимание туда, куда следует смотреть. К тому же исследователи обнаружили в человеческом глазу высокую концентрацию пигмента криптохрома, химического «шестого чувства», позволяющего животным ориентироваться по электромагнитным полям земли. А значит, люди тоже способны настраиваться на «часы и компас», по которым множество видов ориентируется во время своих ежегодных миграций и под которые они даже иногда подстраивают свое репродуктивное поведение.

Несмотря на устоявшееся мнение, состояние присутствия не связано с мышлением или попытками «быть здесь и сейчас». Скорее это состояние, естественным образом возникающее тогда, когда наши глаза и ум, приведенные в активное состояние светом, фокусируются на одном месте в одно и то же время.

В ответ на приглашение света и под его руководством наши глаза начинают причудливый танец, состоящий из четырех «па»: нацеливания, фокусировки, отслеживания и объединения. Когда свет впервые «пробуждает» нас, наши глаза автоматически нацеливаются на его источник, инициируя всеобъемлющее присутствие. Хотя мы часто приравниваем присутствие к вниманию, состояние присутствия не подразумевает никакого напряжения. Это не осознанное усилие, с которым мы фокусируемся на каком-то одном элементе из нашего окружения, игнорируя все остальные. Нет, присутствие – это непроизвольная реакция на приглашение разума жизни, указывающего именно в том направлении, в котором мы сможем максимально полно реализовать свой потенциал.

Качество нашего присутствия напрямую связано с тем, насколько точно и без усилий наши глаза способны нацеливаться. Когда глаз нацеливается эффективно, создавая визуальный контакт – а значит, признавая видимое, – с тем, что привлекло его внимание, мы испытываем состояние соответствия. Это состояние сплавления воедино, совершенной настройки друг на друга внешнего и внутреннего миров, при котором сходят на нет внешние посторонние шумы.

Я обнаружил это во время своей работы оптометристом, а также проводя исследования в области науки о зрении. Когда ко мне приходили пациенты с жалобами на зрение, я чаще всего обнаруживал, что в то время, как их глаза фокусировались на одной точке, ум их находился в совершенно другом месте. Это несоответствие между тем, что видят глаза, и тем, что «видит» ум, препятствовало их естественной способности ощущать присутствие. Во время серии экспериментов, проведенных мною в 1976 году, я обнаружил, что около 70% участников смотрели не туда, куда они думали, что смотрят, то есть их взгляд и ум, вместо того чтобы сходиться в одной точке, оказывались разбросаны. К тому же более половины испытуемых смотрели слишком напряженно, они пристально всматривались, вместо того чтобы позволить видимому свободно разворачиваться перед их глазами. Я также заметил, что чем старательнее мои пациенты пытались увидеть или понять что-то, тем больше они задерживали дыхание и тем меньше они, собственно, видели. Но стоило им восстановить естественное дыхание, как они расслаблялись, а их зрение и обучаемость заметно улучшались.