– А вот и моя девочка, – услышала голос Аслана. – Смотрите, какая кукла. Все натуральное, – мерзко засмеялся. – Ставлю ее на кон. Но если кто-то хочет купить, цена вопроса десять лямов.

– У нее что, п*зда золотая? – заржал один из игроков. – Дай сначала попробовать. Я только кончиком языка.

Меня передернуло от отвращения. Я не могла поверить, что все происходит на самом деле. Такое не представить и в страшном сне.

Я ничего не вижу из-за слез, которые катятся из глаз. Но зато прекрасно слышу мерзкие разговоры. Они разговаривают так, словно я кусок мяса.

– Даю девять! Хорошая соска.

– Забирай, – говорит Аслан.

Я дергаюсь, брыкаюсь, но это не помогает.

Чувствую мерзкие руки на своем теле.

– НЕТ! – пытаюсь кричать через скотч.

– Двадцать, – в мое сознание прорывается еще один голос.

В комнате становится тихо. Кажется, даже дышать все перестали. Пытаюсь стереть слезы, чтобы рассмотреть мужчину.

– Иди нах*р, я уже купил ее, – рычит мужик рядом со мной.

А меня воротит от его запаха и близости.

– Давай двадцать лямов и забирай, – говорит Аслан.

– Та пошел ты со своей шлюхой, – выплевывает урод и отталкивает меня от себя.

У меня подворачивается нога и не могу смягчить падение, мои руки все еще связаны. Больно бьюсь о пол бедром. Лежу на полу, жадно тяну воздух носом.

Вижу, как перед моим лицом останавливается мужская пара обуви. Поднимаю глаза выше и замираю в ужасе.

Напротив меня стоит Исайя Иманов.

Лера

Такое чувство, что время замирает. Мы смотрим друг другу в глаза, и воздух потрескивает между нами.

Опасный. Жестокий. Безумный.

Сердце неистово бьется в груди, пульс долбит по точкам. Я забыла, что дышать надо, я все напрочь забыла.

Я наивно полагала, что никогда больше не увижу этого мужчину.

Два года.

Два чертовых года никто не видел его и не слышал о нем.

Первое время я ждала, что он придет, чтобы наказать меня за смерть жены и забрать Катарину. Но время шло, а его все не было. Я стала жить дальше, без оглядки.

А теперь он возвышается надо мной, словно хозяин, словно он лучше, чем я. Что он вообще здесь делает? Пытаюсь подняться с пола, но не могу.

– Зачем она тебе, Исайя? Понравилась? – слышится чей-то голос.

Я судорожно вдыхаю воздух. Реальность возвращается резко и больно.

– Отведите ее в машину, – впервые за несколько лет слышу голос Иманова, и кожа покрывается мурашками. – И засуньте в багажник.

В багажник?

Мне не послышалось?

Я даже моргнуть не успеваю, как кто-то поднимает меня на ноги, лодыжка тут же простреливает болью. Не обращая никакого внимания на мои мучения, меня выводят из дома.

Я опять мычу в скотч, вырываюсь, но всем пофиг. Вижу впереди огромный внедорожник. Открывают багажник и засовывают меня внутрь. Я начинают метаться из стороны в сторону, пытаюсь встать, но мои мучители уже закрывают его, словно крышку гроба.

Я кричу, бью ногами о крышку, естественно, никто не собирается освобождать меня. Я понимаю, что все бессмысленно. Слезы бессилия и отчаяния катятся по щекам. Я пытаюсь успокоить себя, чтобы не задохнуться, но получается плохо.

Не знаю, сколько прошло времени, у меня затекли руки, я их не чувствовала, я очень хотела пить и в туалет. Я услышала разговоры, смех, а потом машина пришла в движение. У меня не было сил, чтобы снова биться о дверцу. Лучше беречь свои силы.

Я стараюсь отогнать от себя абсолютно все мысли, потому что боюсь полностью сломаться. Если честно, то мне плевать, что будет со мной, мне главное, чтобы с Риной было все хорошо. Где она сейчас? С кем? Забрала ли ее мама?

По моим ощущениям, мы ехали около часа, когда меня вытащили из машины, уже было темно на улице. Меня вытащили из машины, и все тело скрутило от боли. Я не могла даже ноги переставлять. Меня затащили в дом, а затем в кабинет, бросили на пол, словно мусор. Я застонала от боли.