Ирочка взяла палку, ткнула одним концом в воду и помешала чай для облачного дельфина. А потом вытащила палку. На её кончике болталась какая-то скользкая гадость.

– Мама, – сказала Ирочка, – я поймала рыбу! Это какая рыба? Треска?

– Это «рыба-слизь»! Осторожнее с ней! Ну вот, ты вся испачкалась! Смотри, и на шапочке пятна, и на куртке. Пойдём домой, постираем.

– Нет, – сказала Ирочка, – мне хочется посмотреть, как облачный дельфин спустится пить свой чай.

– Пока мы будем ждать, у нас «рыба-слизь» испортится. Надо поскорее пойти домой и пожарить её на игрушечной сковородке!

– Вот здорово! – обрадовалась Ирочка. – Это будет папин ужин!

Мама улыбнулась, и они пошли домой. Надо было успеть приготовить ужин голодному папе.

Ирочка стояла у окна и смотрела на дом. Точнее, на домик для скворцов. У него прохудилась крыша, и дедушка снял его с дерева, чтобы починить. Поставил на скамейку, снял крышу, а подлатать не успел – надо было везти бабушку в город. И домик стоял на скамейке один-одинёшенек. Даже крыши у него не было, чтобы защититься от дождя. А тучи собирались все вместе и хмурились.

– Мам, а когда прилетят скворцы? – спросила Ира.

Мама кормила кашей Максима. Максим иногда открывал рот, а иногда подставлял грузовик, чтобы его тоже накормили. Тогда каша превращалась в бензиновую.

– Скворцы прилетят весной, – сказала мама.

– А сейчас что?

– Осень.

– Значит, весна не скоро, – расстроилась Ирочка, – и скворечник так и будет тут стоять всю зиму один. Мам! А давай возьмём домик в дом?

– Домик в дом! Домик в дом! – затараторил Максим.

– Ир, ну куда? – оглянулась мама. – Бабушка и так сердится, что мы тут всё захламили.

Они жили у бабушки на даче, и весь дом был забит игрушками и детскими вещами.

– Если только мне на голову, – проворчала мама, легонько отталкивая грузовик, чтобы он не съел всю бензиновую кашу, а оставил Максиму.

– У тебя не поместится, – прикинула Ирочка.

– С чего ты вообще взяла, что ему грустно? – устало спросила мама.

Она собрала посуду и понесла её к раковине. Грузовик тоже поехал вместе с тарелками – на мойку.

– Он же деревянный, твой домик, – добавила мама. – Не чувствует ничего.

Ирочка не знала, как объяснить. Поэтому просто надела куртку и отправилась на улицу. Там она подошла к скворечнику и погладила его деревянный бок. Он был холодным. Ирочке показалось, что домик даже дрожал от холода.

– Ладно, – сказала вдруг за спиной мама.

Она выбежала на улицу ловить Максима, который выскочил за Ирочкой без куртки.

– Возьми его. Только поставь на подоконник, чтобы никто не споткнулся.

Ирочка обрадовалась, взяла скворечник и понесла его домой. Он был тяжёлым и немного подпрыгивал на руках от радости, пока она поднималась по лестнице.

– А волосы? – закричал Максим.

Ира обернулась. Брат держал в руках крышу.

На кухне Ира с Максимом заварили чай, чтобы домик поскорее согрелся. А потом накормили игрушечным печеньем. Правда, одно печенье пришлось сделать бензиновым, чтобы Максим мог покормить свой грузовик. Домик всё ещё оставался холодным. Поэтому Ирочка повязала ему свой шарф.

– Потерпи, – ласково прошептала она. – Тебе скоро станет теплее. А будет весна, и прилетят твои жители.

Так скворечник остался у них жить.

Вечерами он слушал, как папа читает Ире и Максиму вслух. Ночью тихонько сопел под одеялом, которым его укрывала Ира. Но всё-таки его бока оставались прохладными. Даже бабушка, которая пришла сказать, что скворечник надо хранить в сарае, потрогала его и удивилась:

– Надо же, холодный… Никак не согреется. Что за порода дерева такая странная…

Как-то утром Ира сказала скворечнику: