Пёс несся на преграду. Он хотел оббежать, но поводки не позволяли.

– Бросай поводок! – только успела крикнуть я Стасу.

Собака оттолкнулась и схватилась передними лапами за край барьера. В ту же минуту мы со Стасом, столкнувшись больно головами, подставили под задние лапы руки. Ещё немного…

Пёс перевалился через преграду и благополучно спрыгнул на землю, тут же рванув к Герде.

– Всё! Пусть будут щенки! Он заслужил, – Стас устало сполз на землю и уселся спиной к барьеру.

– Совсем с ума сошел! Какие щенки?! Бегом за собакой!

Я толкнула парня в плечо и помчалась к собакам.

И как раз во время успела.

Герда, такая кокетливая на расстоянии, стояла, завалив Шона на землю, уперевшись лапами на его грудь. Её глухое тихое рычание доносилось из пасти, прижатой к шее бедного влюблённого. Тот не смел даже шелохнуться.

– Ай-да, девочка! Ай-да, умница! – похвалила я собаку и схватила Чака за поводок.

– Всё, можешь отпускать, я держу, – сказала я собаке и та, словно понимая каждое слово, спокойно отошла от Чака. Тот ещё несколько секунд полежал неподвижно. Потом, не отрывая от земли, повернул голову в сторону самки. И только убедившись, что она отошла на безопасное расстояние, медленно встал. Отряхнулся. И уселся у моих ног.

– Ну, парень, так бывает! Не всякая любовь – взаимная, – потрепала я, тяжело вздохнувшую, собаку.

– Стас, бери своего напарника и давай попробуем повторить всю полосу, кроме глухого барьера.

– Да не пойдёт он! Смотрите, в каком состоянии. Дайте ему в себя прийти, – заступился за пса Стас.

– Вот в том и весь смысл, закрепить пройденное, пока в себя не пришел. Пошли.

И действительно, Чак идеально прошел полосу препятствий. Страх совсем исчез и пёс послушно, словно совсем не замечая, пролетал один за другим всё снаряды. Трюк удался.

А самое интересное, что теперь Чак совершенно спокойно проходил мимо течных самок и даже голову не поворачивал в их сторону. Это не помешало позднее, через год, получить от него отличное потомство. Но без разрешения он даже не принюхивался. Такой урок ему преподала Герда.

До соревнований оставалось два месяца. Всё необходимое все наши собаки уже усвоили и выполняли на отлично. Кроме задержания у Ирмы.

Парни просто катались от смеха каждый раз, когда она атаковала фигуранта. А мне было не до смеха. Слишком многое поставлено на карту.

Она легко освоила минно -розыскную службу, отлично брала след в следовой работе, выше всяких похвал было послушание и обыск местности. Ей было абсолютно без разницы какой запах искать: нарушителя, взрывчатки, наркотиков, потерявшегося ребенка. Что даст хозяйка понюхать, как палочку, то и ищем. И обозначала теперь красиво и спокойно усаживаясь рядом. Особенно весело далось нам обучение поисково-спасательной работе. Замучив в роте всех солдат, мы «пошли в люди». И вся окрестная детвора с восторгом «играла с собакой в прятки». А заодно разучили целую кучу цирковых трюков. Дети придумывали, что именно должна сделать собака, чтобы они кинули палочку. К моему великому удивлению, она их понимала намного лучше, чем меня и угадывала их задумки.

Вот она сидит смирно и держит на носу кубик. Вот кружится, под детский смех, словно юла, за собственным хвостом. Вот ползет задом наперёд. Они обучили её лаять разной громкостью и скулить в разных тональностях, изображая пение. Колёса от старой коляски с досточкою на основании стали тележкой, которую Ирма радостно катала по всему поселку, а очередь ребят на подобные катания достигала иногда двадцати человек.

Одна девочка увлеклась шитьем для Ирмы смешных нарядов. И вот уже собака щеголяет, то в юбке и шапке, как Красная Шапочка, в зубах таская корзинку, то изображает пони под попоной с бахромой.