В центре татами повстречался ей Владимир Иванович Спиров, тренер ее группы – золотые руки – бросавший безболезненно и мгновенно.

– Ноги мыла? – спросил он.

Пашечка слабо улыбнулась. Жить ей оставалось считанные секунды.

– Сейчас помою… – прошептала она.

– Поздно, – сказал тренер и сделал свой коронный прием «осотогари».

– Отхват?… – спросила Пашечка, с трудом приподняв голову над татами.

– Он, – подтвердил тренер и пошел за аптечкой.

Спустя полчаса, поднявшись на ноги, Пашечка приступила к разминке.

Делая «колесо», она запуталась в костылях и потеряла вставную челюсть, очки, парик, протез и слуховой аппарат.

– Головой надо работать! – мрачно сказал тренер, глядя, как она ползает на четвереньках и собирает свое имущество. – Тогда все получится. Это же очень просто!.. Борьба в стойке четыре минуты! – объявил он, помогая Пашечке встать на костыли.

Пашечка вздохнула и отошла.

Она страдала амнезией слухового нерва с тех пор, как на прошлой неделе ее бросили через бедро без подстраховки, и не расслышала поэтому команду «Хаджиме!»[4] Ее противница страдала дисторсией, смещением коленной чашечки, гематомой головы и анкилозом – но бросала быстро и далеко.

Спустя полминуты тренер снял Пашечку со шведской стенки, на которой та повисла, сделал ей искусственное дыхание и снова поставил в стойку «шизантай».

– Не бойтесь падать! – наставительно произнес он. – Дайте противнику почувствовать бросок!..

Пашечка дала.

– Иппон! – объявил Владимир Иванович, привычно поднося к носу Пашечки склянку с нашатырным спиртом.

Пашечка счастливо улыбалась, ничего не видя и не слыша, и только выбивала желтой пяткой по татами мелодию песни «Физкульт-ура, ура, ура, будь готов!»

– Борьба в партере! – объявил тренер.

Пашечка радостно вздохнула – значит, вставать уже не придется. В следующий миг на нее обрушилась противница и попыталась провести болевой прием «рычаг локтя». Пашечка хитро улыбнулась – вместо этой руки у нее уже третий месяц был протез, поэтому болевые приемы были ей не страшны. Ее соперница страдала сколиозом, инфарктом и ущемлением лучевого нерва, потому после каждого приема подолгу отдыхала.

– Двигаться надо быстрее! – негодующе воскликнул тренер. – Движение полезно во всех его видах. Лучшая оборона – это нападение!

– Дзю ёку го-о сэй суру!!![5] – раздался издалека вопль Пашечкиной подруги.

Месяц назад после сильного удара о татами эта девочка начисто забыла русский язык и с тех пор разговаривала только по-японски, приводя в ужас родителей и учителей.

Вдохновленная этим боевым кличем, Пашечка оставила в объятиях соперницы свой протез и другой рукой сделала удушающий прием.

– Победа!.. – счастливо прошептала она, теряя сознание.

– Видите, как все просто! – подытожил Владимир Иванович, со сноровкой опытного реаниматора приводя в чувство Пашечку и ее партнершу. – А теперь встали и попрыгали!

Цепляясь за стенку, Пашечка поднялась на ноги.

– Делаем растяжку! – объявил тренер, и Пашечка, выпустив стенку, растянулась ничком на татами.

Последнее, что она увидела, были чьи-то дергающиеся перед ее лицом ноги с явными признаками недавних переломов и жизнерадостный лозунг на стене:

«СПОРТ – ЗДОРОВЬЕ МИЛЛИОНОВ!»