Мы ушли и этого парня больше никогда не видели. Все эти и им подобные «крутые перцы» круты до того момента, пока не получат отпор. Сея страх среди людей своим мерзким поведением, они как бы возвеличивают свою, по сути, жалкую душонку в своих же глазах. Они, как энергетические вампиры, подпитываются этим страхом, становясь, трусливыми и равнодушными людьми. Каждая их победа – это победа зла. Каждый униженный и оскорбленный ими человек – это камешек в фундаменте стены, отделяющей нас от света и добра. Не бойтесь давать отпор таким индивидам, они, как правило, жалкие трусы. Если получают по морде, то это воздействие, другое-то им понять сложно, ставит их на путь исправления. Зачем лезть, если за это дадут по морде? Железная логика. «Не можешь ударить, так хоть укуси», – шутил мой тренер по единоборствам. Нужно хотеть и уметь сопротивляться агрессии, и наш народ это может. История тому подтверждение. Только не надо ждать эпохальных событий, нужно иметь активную жизненную позицию в повседневности.

А вот в связи с Виктором Макаровским в моей памяти всплывает эпизод, когда мы чудом остались живы. Вдвоем гуляли мы по улице Карла Маркса, ближе к набережной. У старого исторического и красивейшего здания краеведческого музея нас окружила полукольцом группа парней, видимо, поток старшекурсников шел с занятий госуниверситета. Идущие впереди были уверенными в себе и вели себя вызывающе и нахально. Как уж получилось, не помню, но у нас завязалась драка с этой толпой. Чего уж говорить, смелые ребята – студенты-юристы, с холодным оружием, как выяснилось потом,

против двух подростков не побоялись воевать. Орлы…

ул. Карла Маркса

Мы, как обычно, расположились таким образом, чтобы прикрывать друг другу спины. Но Макара быстро оттеснили. Вдруг у меня на какое-то время провал в сознании. Прихожу в себя от того, что кто-то методично бьет меня в голову. Прикрыть лицо руками или отбиться не могу, двое, стоящих сзади, заблокировали мои руки. Невеселая история получается. Но как всегда, тяжелый удар разбудил во мне зверя. Я резко высвободил руки и первым делом вырубил того недоноска, который был впереди и бил меня, беззащитного, по лицу. Стоящих сзади свалил молниеносно и принялся отщелкивать всех остальных по одному. Витька, отбиваясь, старался приблизиться ко мне, но силы были неравны. Студентов было много, и они умудрились свалить Макара. Я же действовал расчетливо и нагло одновременно. Пришлось приложить максимум усилий к последним троим соперникам – они нападали и отмахивались яростно. Но, получив свою порцию ударов кулаками, сникли, в конце концов свалились и лежали у моих ног. Когда уже некого было бить – все противники были повержены и лежали на асфальте – я среди них отыскал Витю.

Краеведческий музей

Он сидел на земле, прижавшись к тополю спиной, глаза были открыты, но он ничего не видел. Справа и слева рядом отлеживались студенты, которых он вырубил. Кто-то из них стонал. Я поднял пару портфелей, валявшихся тут же, и прочитал надписи на тетрадях, чтобы узнать кому, если что, «говорить спасибо». Юрфак – будущие милиционеры и прокуроры. По лицу у меня текла кровь. Витька не мог идти своими ногами, а на горизонте замаячил наряд милиции. Перспектива попасть в РОВД была не в нашу пользу, кто мы и кто они. Я закинул Макара к себе на плечи и понес домой. Дома нас встретила его мама – тетя Клара. Они жили в районе перекрестка улиц 5-й Армии и Свердлова, сейчас там железнодорожный детский сад, в него в свое время ходили мои внуки Алексей и Сергей, а тогда стоял старый деревянный дом. Семья Макаровских состояла из пяти человек: мама с её родителями (бабушкой и дедом Виктора) и его младший брат Вова. Безотцовщина. Дед в этот раз спал под кроватью. У них было так заведено, бабушка выпившего деда посылала в наказание туда. А отгорожены они были от всех зановесочкой. Вот такой простой социалистический быт.