– Бежим на Большую, там, против Благовещенского храма катание! Большое катание! – девушка подхватила подругу, и они побежали по улице. Шел декабрь 1875 года. В Иркутском благородном собрании 28 декабря, в воскресенье, был назначен маскарад при двух оркестрах музыки. А на Большой, на следующий же день, было открыто катание на коньках. Шел легкий снежок, играл военный оркестр, и вдруг катающиеся расступились – несколько пар начали танцевать кадриль, прямо на коньках… К большому удовольствию публики они исполнили танец, аплодисменты, крики: «С Рождеством! Браво!».

«Ах, танцовали до 4 утра», – писала иркутская гимназистка подруге, рассказывая про рождественский вечер в 1888 году. «Несмотря на массу мальчиков, праздник прошёл очень чинно, хотя и весело», – сообщало «Восточное обозрение». Однако в эти годы в иркутских газетах заветное слово «ёлка» вы встретите скорее не в красивых зарисовках о Новом годе, а в довольно сухих отчетах – о новом годе говорили языком цифр.

40 платков, ситцу на 3 рубашки и 3 платья – это не список из лавочки, или магазина. Это подарки на елочку для бедных детей Олонков в 1884 году. К 1870—1880 годам ёлка в Иркутской губернии постепенно перестала быть только милым обычаем в домах интеллигенции и купечества, ей открыли двери училища, школы и собрания. На ёлки собирали деньги всем миром «в пользу» училища, школы, арестантского приюта, детей погибших солдат… В Олонках в 1884 году собрали 42 рубля 50 копеек, и купили на них ситцу, платочки, книжки и учебные пособия. Не забыли, конечно, и конфеты. К кулечку с конфетами всегда давали что-то более нужное: шапки, рукавицы, материал для рубашек.

В 1887 году ёлка, устроенная в пользу Малышевского сельского училища, собрала 146 рублей. На 91 рубль были куплены подарки и угощения. Дети получили шапки, катанки. Более 50 рублей ушли «в пользу училища». Что это значило? Это будущий капитал, на который училище могло покупать книги, глобусы, карты… Часто ёлки устраивали бескорыстные учителя, энтузиасты, благодаря которым удавалось не только повеселить детей, но и помочь училищу. К примеру, учительница Алексеева, назначенная в 1885 году в школу в Голуметь, сумела впервые в истории поселка собрать деньги на рождественскую ёлку. Жители прониклись к ней таким доверием и уважением, что не задумываясь откликнулись на призыв собрать денег на ёлку.

Это прекрасная особенность елок того времени. Праздник ёлки использовался не только для того, чтобы повеселить детей, сделать маленьким бедным ребятишкам чудесный вечер. Это был способ собрать какую-то сумму для школы, училища на будущее. Иногда собранных денег хватало, чтобы положить на счет в банк, чтобы купить книги и учебные пособия. Потому отчеты о сборе средств на елочные праздники печатались в газетах. Например, в конце 1881 года в Нижнеудинске была устроена благотворительная ёлка, после которой осталась солидная сумма – 572 рубля 77 копеек. Как сообщил директор училищ Иркутской губернии в «Циркуляре по восточно-сибирским учебным заведениям» (июль 1882 года), эти деньги в числе прочих благотворительных взносов пошли на постройку Нижнеудинского уездного училища. Еще 226 рублей пожертвовали на училище устроители праздничного бала в Тулуне. Ёлка, устроенная 30 декабря 1884 года в Бохане в пользу идинского приходского училища, собрала 228 рублей. 189 рублей 21 копейка были потрачены на сам праздник, 38 рублей 79 копеек остались на попечении блюстителя училища. В том же 1884 году около 87 рублей были собраны на ёлку в Тайтурке. 41,5 рублей тайтурцы отдали на украшение ели и подарки малышам. А 46 рублей направили в банк «в распоряжение инспектора народных училищ». Он должен был проследить, чтобы местное училище получило книги и учебные пособия на всю «елочную» сумму.