– Поговорим о чём-нибудь другом?

– О чём? – пряча улыбку, спросила Ашуга.

Вопросов девочка хотела задать превеликое множество, поскольку память о волшебном мире вернулась неполностью и она торопилась узнать как можно больше. Однако начать фея решила с нейтрального и довольно общего вопроса:

– Что происходит в Прелести?

– Как ты уже поняла, новых Непревзойдённых, увы, не появилось, – грустно отозвалась Ашуга. Судя по всему, именно этот факт она считала наиважнейшим.

Впрочем, не только она.

– Ты по-прежнему одна, – вздохнул Дикий.

– Одна – это когда нет друзей, – поправила Страуса Ириска. – А они у меня есть. То есть вы у меня есть.

– Но для Прелести было бы лучше, чтобы ты не оставалась единственной феей Двора, – занудно уточнила библиотекарь. – Мало ли что может случиться?

– Это зависит не от меня.

– Я знаю…

– Рано или поздно кто-нибудь обязательно появится, – с оптимизмом заявил Страус.

– Наверняка.

Впервые попадая в Прелесть, девочки сразу же оказывались в том Дворе, который наилучшим образом отвечал их устремлениям и характеру. Кто-то становился храброй Молниеносной, кто-то – талантливой Утончённой, кто-то – повелевающей цветами Яркой, а кому-то выпадало стать Непревзойдённой – феей, умением которой являлось сражение с тёмной магией Зла.

Само существование Непревзойдённых защищало волшебный мир от Тёмных Тварей, но подлый колдун Захариус Удомо ухитрился отнять у них память о Прелести и теперь из всего огромного Двора осталась лишь Ириска.

Заклятия Закатного Рубежа, защищающего волшебный мир от мерзкой Плесени, истончались, но жители Прелести не теряли надежду на то, что Двор Непревзойдённых возродится в прежнем величии.

А вспомнив о Захариусе, Ириска не могла не спросить о главной головной боли волшебного мира – о старухе Гнил, королеве Верхней Плесени.

– Пока она сидит тихо, – сообщил Страус.

– Не похоже на неё.

– Переживает поражение.

– Старуха Гнил не проиграла, – отчеканила Ашуга. – Двор Непревзойдённых слаб, как никогда, и почти уничтожен, а она, напротив, сильна.

– Закатный Рубеж по-прежнему хранит нас, – напомнил Хиша.

– Но заклятия истончаются, и в Прелести всё чаще появляются Пятна Плесени, которые питают злую магию ведьм и колдунов, – библиотекарь перевела взгляд на девочку. Стёкла её очков тревожно блеснули. – Нельзя верить в то, что королева Гнил сдалась или испугалась. Она знает свою силу и твою слабость и будет посылать слуг против тебя до тех пор, пока не победит.

– Что ты говоришь? – возмутился Хиша.

– Правду!

– Какую?

– Война со старухой Гнил будет продолжаться до тех пор, пока последняя Непревзойдённая не покончит с ней, – резко закончила Ашуга. – Вот так.

Несколько секунд Ириска молчала, переваривая пугающее заявление Бронерожки, после чего на всякий случай осведомилась:

– Скажите, во Дворце безопасно?

– Почему ты спрашиваешь? – насторожилась Ашуга.

А Дикий заинтересованно встопорщил перья.

– Я ведь не просто так атаковала вас ночью… – протянула девочка. – Ну, когда я…

– Я понимаю, о чём ты говоришь, – кивнула Ашуга, машинально погладив синяк справа от рога.

– Извините.

– Ты уже просила прощения.

– И не один раз, между прочим, – встрял в разговор Страус. – Так что можешь забыть о ночном инциденте.

И хихикнул.

– Тебя никто не спрашивал, – буркнула библиотекарь. И вновь обратилась к фее: – Так что случилось ночью?

– Показалось, что за мной кто-то следит, – выдавила из себя Ириска.

Говорить о голосе она пока не стала, потому что не была уверена в том, что действительно слышала его, а выглядеть перед друзьями трусихой не хотела.

– Ты уверена? – тут же спросил Страус.