В этот день Лева был как-то особенно раздражителен и капризен.

Мальчик страшно скучал. Вечером ожидалось много гостей, предполагалось устроить танцы, гадание, petits jeux[6], а он должен был лежать один в своей комнате и не мог даже выйти к ужину, чтобы встретить Новый год со всеми.

– Мы придем в двенадцать часов поздравлять тебя с шампанским! – в виде утешения говорили ему старшие братья. – Доктор и тебе разрешил выпить один бокал!

Но это мало утешало мальчика, и он продолжал хандрить и капризничать.

В десятом часу вечера Иринку отправили спать. Ее уложили в комнате бабушки, рядом с Левиной.

– Ты только постучи немножко в стенку, если тебе что понадобится! – убеждала девочка. – А я уж услышу!

Она еще раз заботливо поправила одеяло больного и осмотрела столик около его постели, где были приготовлены на ночь питье, лекарство и коробочка с облатками[7] от кашля.

Иринка ушла, и Лева остался один.

Спать ему не хотелось, он лежал с открытыми глазами и невольно прислушивался к оживленному говору в доме.

Прислуга гремела посудой в столовой, приготовляя все к ужину, молодежь громко болтала и смеялась в гостиной, а рядом в зале раздавались веселые звуки рояля.

Весь этот праздничный шум глухо доносился теперь по коридору в отдаленную комнату Левы, где, напротив, царила полная тишина, и сегодня, среди этой удручающей тишины, мальчик чувствовал себя почему-то особенно одиноким.

«Хоть бы кто по коридору прошел!» – думал Лева.

Словно в ответ на это желание около его двери послышались осторожные шаги…

На минуту бабушка тихонько заглянула в его комнату, но, убедившись, что мальчик лежит спокойно, она решила, что он заснул, и медленно направилась дальше.

– Бабушка! – нетерпеливо окликнул ее вслед Лева, но старушка не слыхала его голоса, и скоро шаги ее совсем затихли в конце коридора.

«Ну, шабаш, значит! Теперь до двенадцати часов уже никто больше не придет ко мне!» – печально подумал Лева, и ему стало даже немного жутко.

Засуетившаяся прислуга, должно быть, позабыла опустить у него темные шторы, и теперь в окна смотрела морозная звездная ночь, и лунный свет, проникая широкими серебристыми полосами в спальню мальчика, придавал нечто призрачное всей обстановке этой просторной комнаты.

Лева попробовал было заснуть и, закрыв глаза, повернулся даже на другой бок, но заснуть он не мог. Как нарочно, сегодня ему лезли в голову самые невероятные ужасы и разные давно позабытые, старые истории.

Мальчику почему-то все вспоминалась теперь одна сказочка бабушки, которую Прасковья Андреевна прежде часто рассказывала внуку.

«Однажды под Новый год, вот в такую же морозную лунную ночь, к одному больному мальчику является маленькая фея… Мальчик слышит легкий шум ее шагов, слышит шелест ее одежды, но сама фея так прозрачна и так светла, что он сначала принимает ее только за бледный луч месяца. Волшебная гостья, однако, тихонько подходит к его кроватке и склоняется над изголовьем ребенка.

– Кто ты?! – спрашивает очарованный мальчик.

– Я сказка! – отвечает фея и кладет свою нежную ручку на горячий лоб больного. – Ты закрой глаза и слушай! Я буду рассказывать тебе разные чудные истории до тех пор, пока ты не уснешь, и тогда мы полетим вместе с тобою в мои волшебные страны, где зимою горит яркое солнышко, цветут фиалки и распускаются белые розы…»

«Белые розы… белые розы…» – машинально повторял про себя Лева, веки его понемногу смыкались, он начинал дремать…

Внезапно легкий шум в коридоре заставил мальчика снова очнуться. Лева быстро открыл глаза и насторожился: ему почудилось, что он слышит чьи-то осторожные шаги…