Это и было нужно севаритам, так как знали о скрытых за царственными протоколами свободолюбивых настроениях в малахистанском королевском дворце. Пришельцы понимали, что их нынешняя система гнета, основанная на управлении захваченной страной с помощью короля-марионетки, больше не является эффективным инструментом для продолжения тотального гнета над покоренным народом.

Севариты искали решение не только в среде псевдорелигиозных фанатиков, но также поддерживали демократически настроенных политиков, которые также, как и оголтелые мракобесы, желали свержения института монархии.

Король не боялся смерти. Страх старика заключался только в одном, что оккупация севаритов может закончиться окончательной гибелью древнего народа. Он все эти годы ждал нужного момента, когда можно будет раз и навсегда порвать с пришельцами. И его безмолвные мольбы о помощи услышали грозные небеса. В Малахистан пришли с войском коэлды, и тут же, ни с кем не договариваясь, они начали жестоко громить севаритов.

Здесь началась чужая война, которую не хотели принимать многие малахистанцы. Больше всего им не нравилось, что коэлды – черные солдаты – пришли с разрушением, и так не осознав, что это освобождение от порочной власти севаритов. Ведь бывает, так: простому обывателю не понять всего происходящего, и он не стоит над историческим ландшафтом бытия, а является лишь безропотным участником действующих событий. История не любит наивных.

Это понимал старый король, Дезир Мудрый. И немногие остались с ним. Главное, что такое историческое решение – порвать с севаритами и примкнуть к коэлдам – поддержала его дочь, Принцесса Эрхана.

Она была так прекрасна: ослепительно белая кожа с крупными и чистыми порами на теле, высокий и слегка выпуклый лоб головы, жгучие черные волосы, аккуратный и узкий разрез светло-карих глаз, и среднего размера нос.

Принцесса, как и все малахистанки имела маленький рост. Она была не выше метра шестидесяти сантиметров. Прятала свои призрачно тонкие ручки и ножки за толстым платьем-халатом. На богато расшитым национальными узорами антично белым одеянием, в области груди, там красовался древний солярный символ. Знак напоминал, что когда-то над малахистанским краем поднималась яркая заря. Теперь только солярный символ мог греть Принцессу Эрхану в эти страшные дни иностранной оккупации и малахистанской смуты.

Ей показалось, что кислотный дождь немного стих. Всё реже токсичные капли просачивались через дыру в разрушенном куполе королевского дворца. Оттуда веяло прохладным ветром, от которого сильно несло свинцовой краской. Но она уже давно привыкла к этому запаху, так как родилась во времена севаритской оккупации, а также начала полномасштабной экологической катастрофы. И всегда не понимала, почему бледнолицые пришельцы не захватили другую, но уже безжизненную планету, и там не добывали, так им нужный металл, темарид?!

Все эти годы сомнения гложили чистое сердце малахистанской принцессы. Сейчас, когда она начала вновь безмолвно предаваться тяжелым размышлениям, то возникший из ниоткуда звонкий детский голосочек, своим ярким светом прервал гнетущую тишину вокруг.

Ирдана (подбегает к принцессе и хватает её за широкие рукавицы платья): Эрхана! Эрхана! Ты нашла бинты, а то там спрашивают почему ты так долго.

Принцесса Эрхана (наклоняется и по-матерински гладит голову девочки): Не переживай, Ирдана. Вот нашла бинты. (достает из кармана.) Они были последние на складе. Поэтому так долго искала их.

Ирдана (дергает за рукавицу платья принцессы): Теперь пойдем. Мне здесь страшно. Вдруг снаряд ещё раз попадет в этот купол и тогда всех нас точно заживо похоронит…