Подобные чувства питал к демократии Гитлер. «…демократическая традиция в наибольшей степени соответствует позорящему явлению наших дней, а именно: отчаянной трусости большого числа наших так называемых „руководителей“. В самом деле, какое счастье для таких людей во всех случаях серьезных решений иметь возможность спрятаться за спину так называемого большинства», – писал фюрер в «Майн кампф»[16]. Руководимая им Германия и ее союзники уже к середине 1930-х гг. пользовались известным престижем на международной арене и поражали ростом своего экономического и военного потенциала. Заметим – это были вполне реальные успехи при отсутствии каких-либо политических свобод.

Но вернемся к Реза-шаху. Успех задуманных реформ он видел в наличии в стране сильной центральной власти, отсутствии оппозиции правительственному курсу и неукоснительном выполнении всех его распоряжений. Являясь убежденным сторонником авторитаризма, он в 1935 г. в одной из личных бесед заявил германскому посланнику в Тегеране В. Блюхеру: «Авторитарная форма правления в настоящее время является единственно возможной. В противном случае народы погрузятся в коммунизм. Прежние германские правительства не удовлетворяли обоснованные персидские желания. Из-за этого страдали наши отношения. Но нынешнее германское правительство понимает интересы Персии. С тех пор как оно находится у власти, началось благоприятное развитие персидско-германских отношений»[17].

Блестящую, удивительно точную характеристику Реза-шаху, как политическому деятелю и как человеку, дал признанный знаток Ирана З.А. Арабаджян: «Реза-шах обладал внушительной внешностью и пронзительным взглядом, от которого становилось не по себе даже очень сильным людям. Он обладал удивительной способностью молниеносно оценивать людей, их сильные и слабые стороны, надежность и ненадежность. Вероятно, это в значительной степени определялось некой магнетической силой, дарованной ему природой. Лишь немногие могли выдержать его взгляд. И не надо думать, что эти черты появились у него после того, как он стал шахом […]. Будучи строгим и требовательным человеком, он не делал скидок никому, вплоть до самого себя. Его рабочий день начинался рано утром и заканчивался поздним вечером. Он почти все свое время проводил в решении государственных дел и требовал от всех государственных чиновников полной отдачи сил и способностей. Хорошо известно, что однажды он приехал с инспекцией в Министерство финансов к самому началу рабочего дня и распорядился закрыть двери и больше никого не впускать. В числе опоздавших оказался и министр. Незадачливый министр сразу же был уволен […]. Он был человеком своего времени, прекрасно знал свой народ, нравы, господствовавшие в обществе, и, стремясь преобразовать Иран, больше полагался на наказания, чем на нравоучения и награды. Он не впадал в восторг, если узнавал, что кто-либо честно и хорошо выполняет порученную ему работу, ибо считал это совершенно естественным, само собой разумеющимся делом. Но если Реза-шах узнавал, что кто-то работает плохо и безответственно, то он заставлял его пожалеть об этом. И такой подход был более понятен народу и, в сущности, не вызывал особых протестов, ибо соответствовал уровню развития общества. Оперируя более широкими категориями, надо сказать, что он создал жесткий авторитарный режим, что диктовалось общей ситуацией в Иране, но не унизил ни себя, ни свой народ до тоталитарной системы, и одно это стоит немало»[18].

Важнейшим направлением в экспансии гитлеровской Германии на Средний Восток стало экономическое. Стремясь получить доступ к стратегическому сырью и полуфабрикатам, Германия применяла все доступные методы и средства для завоевания прочных позиций в иранской экономике. Начиная с 1934 г. она стала вывозить такие продукты сельского хозяйства Ирана, как семена клещевины, из которых вырабатывалось смазочное масло для самолетных моторов, особый вид горошка, употребляемый при изготовлении маргарина и другую продукцию