К марту 1940 г. Красной Армии удалось разбить остатки финской обороны, начать наступление на Хельсинки, а затем оккупировать всю территорию страны. Тем не менее, Сталин принял решение ответить на мирную инициативу Финляндии: он начал переговоры, завершившиеся подписанием договора об окончании войны. В соответствии с договором, подписанным 12 марта 1940 г.^>62, Финляндия уступала всем территориальным требованиям Советского Союза, но при этом сохраняла свою независимость и суверенность, причем, в отличие от других стран Балтии, без подписания пакта о взаимопомощи и без размещения советских военных баз в ее материковой части. Относительная сдержанность Сталина по отношению к Финляндии была реакцией на развитие конфликта, который к весне 1940 г. уже угрожал перерасти в полноценное участие СССР в общеевропейской войне.

На международной арене реакция на нападение Советского Союза на Финляндию была крайне враждебной. Как писал в своих мемуарах Иван Майский, посол Советского Союза в Лондоне, он «пережил немало антисоветских бурь, но то, что последовало после 30 ноября 1939 г., побило всякие рекорды»^>63. Во Франции атмосфера была еще более напряженной; Я.З. Суриц, советский посол в Париже, 23 декабря доложил в Москву, что «наше полпредство стало зачумленным местом и окружено роем штатских шпиков»^>64. В Италии прошли настолько активные народные демонстрации против СССР, что Москва была вынуждена в знак протеста отозвать своего посла из Рима. В Соединенных Штатах правительство объявило «моральное эмбарго» на экспорт товаров, связанных с войной. 14 декабря Лига Наций исключила СССР из своих рядов – в первый и последний раз за всю свою историю эта организация пошла на такие меры против государства-агрессора (Германия, Италия и Япония вышли из организации по своей воле). К этому времени Лига Наций уже не обладала таким авторитетом, как прежде, но в 1930-е гг. Москва активно выступала за обеспечение коллективной безопасности от агрессии, и исключение из организации стало для нее болезненным ударом.

Сталин выразил свое недовольство таким поворотом событий в беседе с главой эстонских вооруженных сил в декабре 1939 г.: «В международной прессе разворачивается организованная кампания против СССР, который обвиняют в проведении политики империалистической экспансии, особенно в связи с финляндско-советским конфликтом. Распространяются слухи о том, что Советский Союз на переговорах с Великобританией и Францией потребовал для себя права захватить Финляндию, Эстонию и Латвию… Характерно, что англичане и французы, которые распространяют и выдумывают слухи про нас, решили не публиковать подтверждения этих слухов в официальных документах. Причина очень проста… стенографические записи показывают, что у французов и англичан не было серьезного желания достичь с нами справедливого и честного соглашения, которое могло бы предотвратить войну. Они все время только уворачивались»^>65.

Политические последствия «зимней войны» сами по себе были достаточным поводом для беспокойства, однако куда большее волнение Москвы вызывали сообщения о том, что Великобритания и Франция готовятся направить на помощь финнам объединенные экспедиционные войска. В начале 1940 г. сообщалось даже о том, что союзники планируют провести бомбардировку бакинского нефтяного месторождения, чтобы отрезать поставки советской нефти в Германию^>66.

Целью Англии и Франции по отношению к Финляндии было переправить «добровольцев» в зону военных действий через Норвегию и Швецию. В ходе этой операции англо-французские войска должны были взять под контроль норвежский город Нарвик и занять месторождения железной руды в Северной Швеции – важнейший источник ресурсов для военной экономики Германии. Черчилль, который стремился любым способом расширить масштабы войны против Германии, был рьяным сторонником экспедиции; он не рассматривал всерьез возможность начала войны СССР и Запада за Финляндию, но был, очевидно, готов к ней