– Ты все-таки приехала. Такой особенный день рождения, и ты решила провести его здесь.

– Если бы не ты, я бы просто не дожила до совершеннолетия. Вот мне и захотелось провести этот день с тобой. Я хотела встретиться с тобой здесь, на этой высоте, чтобы сказать – как бы банально оно ни прозвучало, – что всем этим видом, открывшимся передо мной, я обязана только тебе. И у меня есть для тебя подарок.

Эшли достала из сумки изящную коробочку.

– Но это же твой день рождения. И я принесла тебе подарок.

– Давай прибережем мой на потом – откроем его за обедом. Я хочу, чтобы ты получила мой здесь, высоко в небе. Ты помогла мне выбраться из-под земли, Наоми, и теперь мы обе стоим на вершине мира. Открой это, ладно?

Стараясь справиться с эмоциями, Наоми вскрыла коробочку. На руку ей лег кулон. На трех тоненьких серебряных цепочках крепилась овальная подвеска с фиолетовым ирисом по центру.

– До чего красиво! Так просто и так красиво.

– Должна признаться, это идея моей мамы. Она сказала, у всех цветов есть особое значение. И вот ирис как раз символизирует две вещи – отвагу и дружелюбие. Ты в полной мере можешь претендовать на оба эти качества. Надеюсь, тебе понравился мой подарок.

– Еще бы! Я просто в восторге. Эшли…

– Не надо плакать. Меня саму так и тянет расплакаться, но сегодняшний день не для слез. Надень эту штучку, а потом покажи мне город. Я ни разу еще не была в Нью-Йорке.

– Ладно, ладно. – Оказалось, что слезы радости также трудно сдержать, как и слезы горя. – Куда ты хочешь отправиться в первую очередь? Это же твой день.

– Я девушка! И это значит, что мы идем за покупками, – беспечно рассмеялась Эшли. – Еще я хочу посидеть в таком месте, где за обедом мне подадут бокал шампанского. Как-никак мне двадцать один!

– Я люблю тебя, – выпалила Наоми и тут же покраснела. – Звучит немножко странно, я знаю…

– Что ты, ничего странного. Нас объединяет то, что лишь немногие сумеют понять. Мы-то знаем, чего нам стоило оказаться сейчас здесь, в этом месте. Я тоже люблю тебя, Наоми. Мы стали с тобой настоящими друзьями.

Психотерапевт – она вновь пошла на прием к врачу после того, как у ее матери произошел очередной срыв, – спросил у Наоми, что она почувствовала при виде Эшли. И та честно сказала, что это напомнило ей про свет.

Сьюзан работала официанткой в ресторане у Гарри. Справлялась она хорошо… почти всегда. Порой ее мать погружалась во тьму и забывала про свет. Но у нее была работа. Когда же она уходила в себя, Гарри сохранял для нее место официантки.

Врач называл это депрессией, но Наоми знала: какой бы ужасной ни была депрессия, ее последствия были еще хуже.

В темные моменты мать принимала слишком много таблеток. Как-то раз она приняла столько, что ее пришлось отвезти в больницу. Она сделала это после того, как в свет вышла книжка Саймона Вэнса и по всему городу развесили рекламные объявления.

Называлась книга «Кровь под землей: наследие Томаса Дэвида Боуза». Найти ее можно было во всех крупных магазинах. Саймон Вэнс, серьезный мужчина с лощеными манерами, рекламировал свой труд, выступая на всевозможных шоу и раздавая интервью газетам и журналам. Имя Наоми всплывало при этом так же часто, как имя ее отца.

Эти кровавые узы вновь погрузили Наоми в мир ночных кошмаров.

Частица ее жизни пульсировала в этих книжных витринах, в красочных рекламных плакатах.

Ей было страшно. И ей было стыдно.

Неудивительно, что она понимала свою мать с ее страхами и переживаниями, а потому старалась вести себя как можно деликатней.

Но стоило Сьюзан вспомнить свет, и все вновь приходило в норму. На одной из летних вечеринок Наоми сфотографировала мать, когда та танцевала с Сетом. Освещение выдалось на редкость удачным, и лицо матери просто светилось улыбкой. Наоми вручила этот снимок Сьюзан вместе с фотографией, на которой они были сняты втроем – мама с детьми.