Мне повезло, что босс не пил кофе… И это единственное в чём мне повезло.

  Гамлету Ратмировичу семьдесят три года. Он уже не занимался бизнесом, а скинул большую часть на своего старшего сына, который был человеком вполне нормальным, в отличие от своего родителя. Гамлет возглавлял рекламный отдел и пиар группу для продвижения фирмы на мировой рынок и всовывание во все Российские дыры.

У дедушки была своя команда – сборище попугаев, которые не слышали, что такое дресс-код, орали, пьянствовали и подлизывались к Гамлету. Вместе с ними Гамлет ходил на фуршеты, заседал в кабинетах. И единственное, что можно сказать в их защиту, они действительно работали.

Компания поставляла в рестораны вина всех мастей и сама имела сеть ресторанов, поэтому я сталкивалась с людьми богатыми, надменными, хояевАми этого мира. И чтобы не пропасть и не быть съеденной волками бизнеса, я всегда вела себя строго, любые попытки контактировать наотрез обрывала мгновенно.

Однажды петух из пиар-команды Гамлета, накудахтал, что меня хотят купить. Так я понравилась одному мужчине на фуршете, что он якобы разум потерял. В тот момент я была замужем и возмущённо доказывала Гамлету, что если он хочет от меня хорошей работы, то обязан защитить. Потому что именно благодаря его постоянным выездам на пьянки-гулянки ко мне пристают. И Гамлет повёл себя как мужчина, хотя внешне он походил на молодящуюся бабушку, отмазал меня, отпустил в недельный отпуск.

  Я раскладывала документы, статно выпрямив спину, вносила нужную информацию в компьютер, когда из своего кабинета вышел мой начальник. Он приезжал на работу раньше всех и уезжал позже всех. Поэтому немного удивился, что я уже на работе.

– Иоанна Андреевна, – взвизгнул Гамлет, – что с вашими ресницами?!

Я подняла глаза. Сегодня на нём был малиновый костюм и розовая рубаха. Это лучше, чем в прошлый раз, когда он экспериментировал с клеткой.

– Доброе утро, Гамлет Ратмирович, – в моём голосе резкая строгость, и лёд арктических земель. – Сегодня утром я попала в аварию, возможно, были слёзы, я не помню.

– Иоанна Андреевна! Немедленно смойте с вашего чудного личика это безобразие! И нанесите новый макияж! Через час мы идём на пресс-конференцию. Я спонсор, и моя секретарш…, – он наткнулся на мой строгий взгляд. – Мой секретарь должна быть с иголочки.

– Простите, но я не взяла косметичку, – ещё строже прошипела я и продолжила работать, поглядывая на дедушку.

Начальник закинул рукав и посмотрел на свой золотистый браслет, который показывал ему давление, сердцебиение и количество шагов.

– Из-за вас, Иоанна Андреевна, у меня сердце шалит, – тихо сказал он. – Я дам вам свою косметику, но чтобы через час вы были в форме.

Говорить, что это не гигиенично, я не стала. Посмотрела на босса прожигающим взглядом, приподняв бровь. Он ответить мне таким же не мог, лицо было на столько натянуто, что исключало мимику в принципе. И бровью откорректированной изгиба крыла сокола-сапсана тоже повести не удалось. Зато глаза его говорили о многом. И если я шоколад молочный, то глаза старика напротив были шоколадом тёмным, горьким, противным. Ну, на мой вкус.

– Конечно, – согласилась я, вернувшись к документам.

Косметичка босса – это признак высочайшего доверия. Чемодан с японской росписью, я забрала в свою комнатку и решила, что час в приёмной появляться не буду.

Это была шкатулка японских гейш с зеркалом, выдвигающимися трёх-ярусными ящиками и тайниками, о которых я всё знала, потому что лично покупала этот сундук боссу.

Маленькая комнатка с большим окном. В ней я готовила себе кофе иногда чай для Гамлета. Был отдельный санузел, совсем крохотный, где я смыла с себя косметику, нанесла крем и села на подоконник с чашкой ароматного кофе.