Эта внезапно возрожденная, упроченная держава становится всё более заметной величиной как в азиатской, так и в Европейской политике, и уже астраханский хан выражает желание заключить с ней договор о дружбе и братской любви, Петр, воевода молдавский, просит у московского великого князя защиты от наглых притязаний неудержимо-хищной Литвы, а европейские государи всё чаще обращают свой предательский взор на восток, именно там рассчитывая найти главную ударную силу против катящейся неодолимым валом турецкой волны.

Внутри Московского великого княжества царят спокойствие, мир, хоть и зыбкое, однако согласие в мятущейся среде подручных князей и бояр. Как знать не знает и ведать не ведает ни одна из европейских держав, и опять-таки это спокойствие, этот мир, это согласие достигнуты единственно мудрой политикой московского государя, без многочисленных казней, без массового террора, тогда как всего лишь за два года крестьянской войны германские княжества потеряли не менее ста тысяч жителей, во время правления короля Генриха VII в Англии повешено около семидесяти тысяч, а во время правления его сына короля Генриха VIII более ста тысяч бродяг, то есть ни в чем не повинных английских крестьян насильственно согнанных алчными лордами с обрабатываемой ими земли.

Ширится, становится всё обильней, разнообразней торговля как с Западом, так и с Востоком. Московское великое княжество ввозит с запада серебро, сученое золото, награбленное испанцами в только что открытой Америке, медь, зеркала, сукна, иглы, ножи, вина и кошельки, с востока получает парчу, шелк, ковры, драгоценные камни и жемчуга, вывозит в немецкие земли воск, кожи, меха, в Турцию и Литву меха и моржовую кость, к татарам седла, узды, сукна, холсты, одежду и кожи в обмен на выносливых татарских коней, к тому же необходимо отметить, что из великого княжества воспрещается вывозить оружие и железо, а русский мед славится на все стороны света.

Понемногу начинает пошевеливаться и внутренняя торговля. Деревянную посуду везут из Калуги, рыбу из Мурома, сельдь из Переславля и Соловков. Население ещё очень редко, дороги, естественно, скверны, однако и дороги становятся лучше и население гуще, плотней по мере приближения к общерусскому центру, к Москве. Москва раскидывается так широко, что в ней считается, явно преувеличенно, до ста тысяч жителей, приблизительно столько же, сколько и в Лондоне. В стольном граде поддерживается строгий полицейский порядок, на ночь улицы замыкают рогатки, так что одной этой мерой почти искореняются воровство и разбой. Казна московского великого князя полна и богата, тогда как германские императоры, английские и французские короли не только постоянно нуждаются в наличных деньгах, но и по уши в долгах у богатых евреев, и эти богатства приобретаются не ограблением заморских владений, не бессовестными, грабительскими налогами, а прежде всего бережливостью и благоразумным расчетом в делах.

Другими словами, Русская земля благоденствует под управлением московского великого князя, и это благоденствие достигается за какие-нибудь не полные три десятка спокойных, уравновешенных лет. Исторический опыт этих благополучных десятилетий лучше разного рода политических и философских систем утверждает, что Русская земля нуждается именно в сильной, единодержавной, рачительной власти великого князя, которая опирается на содействие, на разум, на жизненный опыт немногих, с государственным благоразумием отобранных самим государем приверженцев, но более не ограниченной никакими другими учреждениями, старой или новейшей формации, и благодетельность именно этой формы правления лишний раз подтверждается тем, что Русская земля вновь придет к этой формуле власти спустя два столетия при Петре, который благодаря ей преобразит Московское царство в Россию и двинет её семимильными шагами вперед.