Но я помнил, что она упомянула какого-то «Витеньку», короче одни вопросы, ладно хватит голову ломать, своих проблем выше крыши. Соседи тем временем вернулись за исключением Игоря, он опять пошёл в курилку, и Семен, кряхтя, поднялся с кровати:

– Пошли Максимка, теперь наша очередь, а то Маринка уйдет, останемся голодными.

Зайдя в столовую, в которой было почти пусто, мы, взяв посуду, направились на раздачу пищи, где по-прежнему заправляла уже знакомая мне медсестра.

– Как там Любовь Павловна? – спросил Семён, подавая девушке тарелку.

– Мы её домой отправили на скорой. Они больного привезли, ну мы их и попросили её до дома подбросить. Там фельдшер знакомый, обещал до квартиры проводить, – ответила она, наливая в тарелку дымящийся суп.

– А что с ней было-то, так неожиданно? – Семён принял из рук девушки тарелку и поковылял к столу у окна, где мы утром сидели.

– Вы берите сразу и второе и садитесь кушать, а я к вам подойду, расскажу, – ответила Марина, взяв мою тарелку и наливая в неё суп.

Взяв, за несколько приёмов всё полагающееся на обед, мы уселись за стол и приступили к трапезе. Медсестра, обслужив ещё двоих больных и видя, что больше никто не подходит, подсела к нам на свободный стул:

– Любовь Павловна, сына зимой похоронила, единственного. В цинковом гробу привезли из Афганистана, весной должен был на дембель прийти. Ну, как она бедная переживала, словами не расскажешь. В лёжку лежала, думали, вообще не поднимется. Ну, потом понемногу отошла, мы, как могли, помогали. Она только на работе и забывается. Дома долго не может находиться в одиночестве, мужа то она давно схоронила, ещё молодой совсем был – рак желудка.

– Вот и сегодня, суббота – выходной, а она на работу пришла. А такая реакция на тебя, Максим, объясняется просто. Очень ты на её сына, покойного, похож. Она говорит вылитый, фигура, лицо. Я видела его на фотографии, Любовь Павловна, приносила, он из армии присылал. Действительно вы очень похожи, – вздохнув, она замолчала и смахнула слезинку.

Мы, тоже молчали, что тут скажешь, но женщину было очень жалко. За что ей это, сначала мужа схоронила, сына одна вырастила, а потом и его потеряла.

– Ну ладно, пойду я, вроде все пообедали, – Марина поднялась и направилась к своим бачкам.

Мы молча закончили обедать и вернулись в палату, по дороге, я, как и планировал, захватил со столика ещё пару газет и потрёпанный журнал без обложки. В палате царила тишина, многие дремали, Семен, тоже вытянувшись на кровати, вскоре начал похрапывать. Немного почитав, я закрыл глаза и погрузился в размышления. Допустим, всё у меня прокатит с амнезией, что дальше? Надо, где-то жить и на что-то. Всё же пока здесь не коммунизм, к сожалению.

Пусть после разборок мне даже выдадут новый паспорт, а куда пойти на работу, чтобы ещё жильё, хоть какое ни будь дали? Можно на завод пойти и попросить общежитие. Естественно, диплома, моего, здесь нет, да и как бы он смотрелся выданный в 2017 году здесь в 1983-ем. Следовательно, возьмут только учеником слесаря, токаря и так далее. Ещё можно пойти дворником, дадут ведомственное жильё.

Можно заняться ремонтом бытовой техники, особенно радиоаппаратуры – это мне нравится. Хотя, без «корочек» на государственное предприятие тоже не возьмут, только учеником и то если места есть, а частных фирм здесь пока нет. Ну, как-то не хочется мне всю жизнь махать метлой, да и начинать карьеру с ученика тоже не вариант.

Раз уж мне выпал шанс начать новую жизнь, в этом мире – я хотел бы прожить её как-то по-другому, чем у себя, в своей реальности. Торговать пивом и мечтать о должности начальника отдела, при этом засунув свой диплом инженера подальше в ящик. Да, честно сказать, никогда бы мне и не подняться в нашей фирме по карьерной лестнице. Я люблю технику, электронику и не могу угождать начальству, не так меня воспитали родители.