Нагибин сочувственно закивал:

– Это действительно проблема, и решать ее нам необходимо немедленно. Но сейчас я вам буду задавать вопросы, а не вы мне. Необходимо убедиться, что все нормально у вас с памятью и навыками носителей. Я буду спрашивать, а вы по очереди отвечать. Только быстро. Готовы? Тогда поехали.

Минут десять Осипов с Шипулиным рассказывали магу о том, как звали их матерей, какие важные события произошли в королевстве за последние десять лет, и тому подобную ерунду вроде единиц измерения длины и веса.

– Достаточно. С этим все в порядке. Память реципиентов функционирует отлично. – Павел Анисимович привычным жестом поправил несуществующие в этом мире очки на носу и продолжил. – Теперь пройдемся по эмоциям. Начнем с короля. Николай, сосредоточься и скажи, какие чувства или, может быть, ощущения, которые ты испытываешь в данный момент, не твои?

Осипов завозился в кресле, для чего выпучил глаза, в общем, изо всех сил показывал, как он сильно сосредоточился и старается определить чужие чувства. Внезапно взгляд Николая остекленел, а лицо начало приобретать насыщенный красный цвет. Маг с нескрываемым любопытством подскочил к Осипову, требовательно спросил:

– Ну что там? Вижу же – нашел! Говори скорее, это очень важно!

Николай в отчаянии закрыл лицо руками и лишь мычал сквозь ладони.

– Да говори же, инженер! – Шипулин крепко потряс короля за плечо. – Что ты мнешься! Это же для дела нужно.

С трудом оторвав ладони от лица, Николай чуть слышно прошептал:

– Я вожделею… сильно вожделею… Нет, не могу сказать. Стыдно.

– Кого? Кого ты там так сильно вожделеешь? – Павел Анисимович начал трясти Осипова за другое плечо. – Да говори же быстрее.

Бедняга король с болью посмотрел на Шипулина и еще больше покраснел. Воевода отскочил от короля словно ошпаренный:

– Нет! Только не это! Этого не может быть!

Осипов как-то бабски передернул плечами и непонимающе протянул:

– Андрюша! Что только не «это»? Ты чего вообще… – король вытянул вперед руки и медленно начал вставать из кресла, явно собираясь приблизиться вплотную к воеводе. Тот взвыл и отскочил назад:

– Не приближайся ко мне! – орал Шипулин, безуспешно шаря по пустому месту на поясе, где обычно висел его боевой топор. – Не подходи, а то я за себя не ручаюсь!

Наблюдавший за столь внезапно разыгравшейся перед его глазами эпической драмой маг с силой топнул ногой об пол и громогласно прорычал:

– Немедленно прекратить балаган! Что вы здесь устраиваете?

Павел Анисимович ловко вклинился между собеседниками и категоричным тоном обратился к королю:

– Быстро отвечай, что там у тебя за вожделение такое.

Осипов, явно пребывавший в сильном недоумении по поводу происходящего, шмыгнул носом и, уткнув взгляд в пол, с большим трудом произнес:

– Тут это… Как там его… Принцесса эльфийская из соседнего с нами королевства. Таниэлель. С белыми волосами которая. На голове у нее, в общем, они.

Лица мага и воеводы, словно по команде, приобрели крайне брезгливое выражение. Но совсем ненадолго. Нагибин нейтрально сжал губы, а на физиономии Шипулина появилась весьма понимающая улыбка. Сильно обрадованный таким поворотом сюжета Осипов ненадолго задумался, обвел присутствующих взглядом:

– Слушайте, а и правда, что это я в самом деле? Да, с точки зрения гнома такая страсть весьма отвратительна и даже противоестественна. Но мы же не гномы, вернее, не совсем гномы. И ничего противоестественного лично я не вижу. Кстати, такое раздвоение восприятия я уже испытывал. Когда нас вытащили из провала, то в глаза бросилось то, что народ одет в немыслимое тряпье, просто в чудовищные обноски. Но в мое сознание моментально пришли мысли настоящего короля, и я понял, что весь народ по случаю праздника нарядился во все самое лучшее… – король внезапно осекся и с большим подозрением посмотрел на Шипулина. – Слушай, а вот ты что так завелся? Дело явно не в эльфийке. А в чем? Ну-ка давай, рассказывай, что ты там себе нафантазировал.