– Корабли же вы строите. Да еще какие? Наймем этих судостроителей, они по моим наброскам тебе каких хочешь фюзеляжей наколотят. Краткие инструкции по аэродинамике и балансировке набросаю, обещаю. Ну, там еще органы управления, – справятся. Пару самолетов разобьют – вообще настоящими спецами, покруче меня, станут. С навигацией… – я вздохнул, – ладно, по приборам тоже напишу мануальчик. Типа планета круглая, широта, долгота там, туды-сюды. Люди же, разберутся. Ресурсы будут – все построят. Не сразу. Но можешь не сомневаться. А меня все равно на все не хватит!

Я всмотрелся в молчаливую, заледеневшую скелле, изображавшую монумент моей супруге.

– Ань, по любому, придется довериться другим. Одиночки почти бесполезны. Это же человечество. Ему нужно разделение труда и самоорганизация.

– Вот я сейчас расколошмачу твою лопату и тогда посмотрим, полезны ли одиночки!

Я нервно дернулся, посох гордо, в целости и невредимости стоял прислоненный к стене там, где я его оставил. Этой скелле много не надо – даже моргать не будет, лопнет мое творение, как перегоревшая лампочка, или стечет раскаленной бронзой, обжигая прекрасные полы. И что тогда делать? Тем более что именно эта женщина прекрасно знает, насколько я стал слаб, и становлюсь слабее, чем дальше, тем больше. Я без этой защиты от Источника – почти никто. Не бежать же на поле Храма для постановки спектакля «Эль в гневе». Все купившие билеты умрут! Не хватало мне только собственной жены бояться!

– Не расколошматишь?

– Почему это?! – вид вызывающий, с толикой наигранного удивления, ясно, что готова сделать это прямо сейчас.

– Потому что ты скелле, а не базарная торговка. Зря, что ли, тебя столько лет тренировали?

– Не вижу разницы! – немного обиженно.

– Между скелле и торговкой?! – моя очередь подразнить.

– Отчего твоя стекляшка лопнет! Моей волей или капризом тупой дуры!

– Все ты видишь. Тем более что базарные торговки как раз-таки очень сообразительные встречаются.

– Что ты несешь?! – сморщилась моя повелительница.

– Всего лишь пытаюсь напомнить, что скелле учат совершать поступки не под влиянием гормонов, а разумом. Если ты успокоишь свою обиду на то, что я веду себя не так, как тебе мечталось, а просто подумаешь, то поймешь, какие последствия могут быть у такого поступка.

Ана фыркнула:

– Какие-такие последствия?! Прожженный пол?

Я молчал. Нечего и сомневаться, будь на месте Аны обыкновенная женщина, моя чудо-лопата уже почила бы. Они, женщины, очень практичны – хочешь узнать, какие будут последствия? Не проблема. Ставь эксперимент! Ломаем удочки и ждем! Какие там последствия будут? Но не в случае скелле. Они тоже могут натворить много чего, но одно в них вбили намертво – сначала успокойся, приведи внутренний мир в равновесие, восстанови баланс, а потом круши! Так что Ана, пока она фырчит, безопасна. Вот как заледенеет, пора драпать!

– Ань, ну чего тебя не устраивает? – я постарался обратиться к аргументам, кто его знает, вдруг, в отличие от обычных женщин, сработает. – Я – вот он! Рядом с тобой! Нет? А, ведь я твой актив! Твой, можно сказать, козырь!

Лицо моей красавицы сморщилось, недовольство смешалось с видимой попыткой разобраться в прямолинейностях мужской логики.

– Сама посуди. Твое положение в Ордене в некоторой части, – осторожно начал я, – основано на том, что у тебя есть эль. То есть я. А эль – это такая штука! – я повертел пальцами в воздухе, будто пытался вкрутить лампочку. – Опасная и загадочная, вот! На него не действует искусство, он сам сеет вокруг хаос и неприятности. Попробуй возрази, попробуй стать на дороге, которую сами боги проложили!