Тяжёлый чемоданчик неприятно оттягивает руку. Продолговатые, серовато-бледного оттенка, как у мертвеца, пальцы нервно сжимают ручку. События последнего месяца наградили её недугом, который незнающий человек с лёгкостью принял бы за врождённую арахнодактилию.

Скучающий взгляд серых глаз обводит Клок-Холл – двухэтажный дом в классическом английском стиле. Миссис МакГрегори неплохо постаралась с поиском уединенного жилища. Когда на Агату обрушилась лавина возмущения СМИ, взбесившихся профессоров и травля отупленного общества, ей ничего не оставалось, как спрятаться, пока всё не утихнет.

Переворошив дорожные карты и справочники, Агата наткнулась на полумертвый городишко, о котором известно было лишь то, что он из последних сил держится за счёт фабрики кошачьего корма, а отчуждение от остального мира превратило его в призрак. Плотный массив леса, обширная сеть болот и ревущее холодное море не способствовали ни появлению туристов, ни новых жителей. Когда Агата сообщила матери о своём намерении затаиться в Ливингстон Бэй, та одарила её столь странным взглядом, что девушка против воли запечатлела его в воспоминаниях. Что-то промелькнуло в глазах миссис МакГрегори в тот момент. Но что? Страх? Заинтересованность? Или смирение? Агата решила, что как только скандал уляжется, она обязательно спросит об этом.

Безупречно выглаженная рубашка, заправленная в брюки, пиджак, галстук и остроносые ботинки, отполированные до блеска, резко контрастируют с запущенным домом. В разломанном почтовом ящике дотлевает газета за декабрь 1924 года. Ржавые ворота, покосившаяся кованая ограда, со всех сторон взятая в плен диким шиповником, клочки травы, пробивающиеся сквозь вымощенные камнем дорожки… По закаменевшему веснушчатому лицу не проскальзывает и тени интереса. Не пробуждают интереса и заброшенные комнаты дома со следами меловых пентаграмм на полу.

Слой многолетней пыли заботливо окутывает предметы скудного интерьера. На каждом шагу можно встретить изрядные лоскуты паутины. Бывший хозяин, кем бы он не был, не потрудился привести дом в более-менее порядочное состояние. Или же миссис МакГрегори в спешке упустила дать ему подобные указания. Ведь, несмотря на то, что место выбрала Агата, именно её мать связалась с хозяином и оплатила обустройство дома.

Агата методично осматривает каждую комнату. Из труб и кранов несёт едким строительным запахом. В углу, рядом с разобранным умывальником, валяется забытый ящик с сантехническими инструментами. Поверх пыльных полок небрежно теснятся вереницы потрепанных книг, подобранных явно наугад. Смятое постельное бельё лежит в дырявых пакетах поверх голого матраса. По царапинам на полу можно проследить дорожку к древнему холодильнику. «И как такая рухлядь дожила до наших дней?» – раздумывает Агата, вставляя вилку в розетку. Старичок-рефрижератор с ужасающим кряхтением принимается за работу. На кухонном столе высится пирамида из коробок. Еда, предметы первой необходимости… Они тоже входили в список вещей, оговорённых с хозяином.

– Надо было ещё раз подумать с выбором места, – недовольно протягивает Агата, осматривая газовую плиту. Ей, как человеку, привыкшему к щедрым дарам цивилизации и недурному экономическому положению, подобные условия кажутся более чем спартанскими. Но лучше так, чем под стражу. Полиция вот-вот готова была наведаться в гости. А это – навсегда перечёркнутая дорога к науке. Хорошо, что её мать взяла на себя разгребание устроенного в лаборатории беспорядка.

Пыльный воздух сводит лёгкие. Агата спешно распахивает деревянные окна. Невидимая рука ветра ласково дотрагивается до медного цвета косы, спускающейся ниже пояса. Узловатые пальцы ложатся на раму окна. Тень омерзения проскальзывает по неживому лицу Агаты. Причина появления недуга. Вот что возвращает тревожные мысли вперемешку с затаённой яростью. Её лишили всего: имени, работы, доступа к архивам, но, самое главное, – образцов и материала. Она ведь знала. Знала, что нельзя доверять той твари! Сроду не разбирающаяся в медицине, химии и анатомии, она лишь хлопала пушистыми нарощенными ресничками! Агата не принимала её всерьез, закрывая глаза на тревожные знаки. Всецело поглощённая опытами, она не заметила волка в овечьей шкуре. Самое тупое создание оказалось на редкость хитрым, подлым и достаточно влиятельным, чтобы в нужный момент прижать Агату к стене.