– Нет, парень, так дело не пойдет! Очевидно, минерал для тебя – яд, – воскликнул Пато, очередной раз, придя проведать Влада. – Тебя надо переводить в проходчики, иначе ты долго не протянешь. У них стальные мышцы и слабые мозги, хм… впрочем, последнее к тебе не относится.

Сразу после выздоровления Влад приступил к новым обязанностям. Пато, очевидно, имеющий зуб на специалистов-проходчиков, неверно истолковал суть профессии. Да, стальные мышцы очень были нужны, но извилинами пришлось шевелить изрядно. На специальных курсах молодому человеку вдалбливали азы знаний: развивали память, технический интеллект, наблюдательность и внимание. Его мозг сначала полоскали, затем сушили, а после и вовсе вынесли. Но он смело шёл вперёд, увлекаемый жаждой новых знаний.

Ещё Влад заметил странные метаморфозы, происходившие с его телом. Поначалу красная пыль минерала сильно разъедала кожу, ставшую одной саднящей болячкой. Раны заживали долго, а зажив, оставляли тёмный и грубый рубец. Но вдруг, его клетки, словно напитавшись ядом и выработав противоядие, перестали реагировать на отраву. Его кожа словно пришла в себя после ужасного периода болезненного и вялого безразличия к жизни. Цвет её стал отливать бронзой, как у человека, отдохнувшего на курорте, а царапины, шрамы и порезы, оставленные острыми кромками породы, исчезли, будто их и не было. Выходя из шахты, он словно отряхивался, как собака после мытья, и обновлялся.

Часто Влад бился над загадкой: «Как не зачахла душа несчастных людей, заброшенных нуждой на край мира, под гнётом, казалось бы, непосильной ноши?» Ведь при всей технически продвинутой цивилизации инопланетных братьев непроизводительный физический труд никак не заменялся на механический. Живые машины были выгоднее роботов. Единственное достижение – рельсовая дорога для вагонеток на ручной тяге была заменена громоздкими модулями, совмещающими функции доставки шахтёров к месту работы, грузовика-транспортировщика и погрузчика. Но при всём при этом коллеги Влада считали, что их жалкое существование – это норма для всей Вселенной. Постепенно он и сам превращался в живую машину.

Особенно большое влияние на молодого человека оказывал по-отечески относившийся к нему Пато. Он видел, что Влад по развитию выше рабочих, нуждой заброшенных в адское пекло. Он чувствовал, насколько парень разносторонне развит, ему нравились его решительность и ум.

Подземные скороходы по-доброму отнеслись к новобранцу – он не жаловался, даже когда валился с ног от усталости. Впервые случайный работник так быстро освоился с шахтерской жизнью. Своеобразное соперничество возникло только между Владом и длинноногим Теоном. Последний считал, что у механиков больше мозгов, чем у проходчиков, и постоянно пытался это доказать. Но со временем мудреные рассказы о вещах, в существование которых Влад не верил, иссякли. Чертежи и расчёты с ошибками, которые Теон регулярно подбрасывал молодому человеку, надеясь на крик о помощи, благополучно возвращались исправленными. Постепенно накал страстей стих, и Теон утихомирился, признав превосходство новичка. Мелочь, но Владу она была приятна.

Однако Влад сотый раз спрашивал себя, что же мешает ему в общении с инопланетной братвой. Например, Пато находил особое удовольствие в разговорах с простыми шахтёрами. Он отыскивал жемчужины мудрости и за столом, и за чашкой горячительного напитка на кухне. Он наслаждался солёными шутками горняков и остроумной беседой с торговцами разносолами. Что отличало Влада от него, кроме цвета кожи? Может, отсутствие страсти, способности любить, ощущать боль другого человека, разделять его радость? Он был один среди толпы.