– Равняйсь! Смирно! Третья эскадрилья по Вашему приказанию построена! – старшина эскадрильи Игорь Князев отрапортовал комэске перед строем.

– Вольно! Хочу поговорить с вами по душам, товарищи курсанты…

Прошёлся вдоль строя, зорко вглядываясь в лица парней.

– Товарищи курсанты! При проверке порядка в тумбочках был обнаружен кирпич. Этот предмет находился в тумбочке у курсанта Тяпина. Александр, расскажите нам, зачем Вам кирпич, какова его цель нахождения в казарме? Может это не Ваше? Просто, по-дружески, расскажите нам всем….

Комэск явно хотел выглядеть отцом для своих неразумных детей, чтобы дети быстро каялись, рассказывали все проблемы, и все вопросы решались полюбовно. Подполковник пошёл в конец строя к невысокому Тяпину и, приобняв, вывел на середину строя.

Щуплый, кудрявый, как дедушка Ленин в детстве, курсант Тяпин молчал как партизаны на допросе. Был он родом с Петрозаводска с Карелии, женился до армии, каждый вечер писал километровые письма на родину.

– Ну, что ты молчишь, Александр? Это твой кирпич?

– Да – брякнул Тяпин.

– Ага, – обрадовался комэска, – а зачем он тебе, ты нам скажешь?

– Нет – огорошил весь строй провинившийся курсант и опустил кудрявую голову.

В противоположном конце строя, офигевшие от такой наглости, начали шептаться курсанты: – Слышь, Мао, ты рядом с ним спишь, на хера ему кирпич, этому буряту?

– Он не бурят, он карелец или карел, короче с Карелии, блин, так-то он русский, но чтит древние способы лечения, как у шаманов. Короче, он кирпич на электроплитке греет и под спину на ночь кладёт, у него ревматизм, кости он греет.

– В рот – пароход! – прорычал Юра Король – Карельцы – они вообще странные!

– Млять, у меня дед так грел спину, только ему было под 90 лет! А этому и двадцати нет!

– Может он простыл где-то на болотах своих корейских, собирая клюкву, дикари же!

– Может и простыл, только он не признается, боится, что спишут по нелётке16. – Лёха Ложенко выдал заключение, которое полностью внесло ясность в ситуацию с кирпичом.

Только подполковник Шустов правды так и не узнал.

Илья Куприянович, спеша домой, не переставал думать о Тяпине и логике его поступка.

– Так, стоп! – сказал сам себе подполковник. – Тот кирпич у Тяпина был красного цвета, а эти белые, силикатные, кажется, их называют. – Следствие зашло в тупик. – А ладно, оставлю эту головоломку до завтра. Завтра разберёмся с кирпичами и собаками. Кстати, зачем собаке кирпич? Зачем надо было прикармливать эту бездомную собаку? Надо нагрузить их строевой подготовкой, а то в следующий раз они и лошадь притащат. А ну их к ядрёной матери! Что там мне жена на ужин, интересно, приготовила?! – И ускорил шаг.

***

В очередной наряд на кухню Максим попал со старым другом Колей Сомкиным, из Брянска. На первом году службы их кровати стояли рядом в кубрике, можно сказать, что спали вместе. Вместе вставали, вместе ложились, всем кубриком боролись с «газами» одного из курсантов, у кого частенько пучило живот. После изучения и отработки упражнения «Гарь в кабине» по книге «Действия лётчика в чрезвычайных ситуациях», курсант Сергей Дурнов перевёл обычный пердёж в название упражнения. И перед каждым испусканием газов раздавалось предупреждение: «Внимание, упражнение «Гарь в кабине»!» На что получал ударом подушкой и отборный мат.

Коля отлично играл на гитаре, делился сигаретами, вместе пили пиво, когда получалось притащить с увольнения, в общем, почти обычный русский парень, правда рыжий. Ещё одна удивительная особенность имелась у этого курсанта – от сильных переживаний разговаривать во сне. И не только разговаривать, но и производить определённые осмысленные действия, правда, про которые он ничего не помнил после пробуждения.