– Ооо, ааа, а почему в санчасть не обратились?

– Да мы там были. Вера Ивановна сказала, чтобы мы шли к чёрту с такими проблемами. Ну мы и пошли к бабке Гречке на хутор, она всё лечит. Говорят и Вам порчу сняла, и бородавки Калганову заговаривала.

– Ну, это… это она может, м да…

– Ну, вот теперь всё нормально. – Аверьян показал глазами на мокрые штаны курсанта.

– Он что, описался?

– Так точно, товарищ подполковник, она его зарядила энергией Ци, ну и побочка прошла! – вылупив глаза, понёс ахинею дальше Андрейчик.

– Ээээ… а что это у него на голове? – спросил немного удивлённо подполковник, показывая пальцем на изоленту на голове курсанта.

– А, это защитный кожух, чтобы не были задеты центры, отвечающие за память о запасных аэродромах и курсах возврата.

– Не задеты?

– Никак нет! – в один голос рявкнули курсанты. – Разрешите идти, ему переодеться надо. – Поражённый диалогом и уже пришедший в себя Влад, стоял, как вкопанный между ними, и хорошо, что молчал.

– Конечно, идите! – сказал Шустов и зашагал в сторону ТЭЧи. – Раз вопрос решён.

– А откуда ты про бабку знаешь? – спросил Олег, отойдя на приличное расстояние от точки рандеву с комэской.

– Он нам пьяный сам рассказывал. Затащил раз ночью к себе в кабинет и часа три всякую херотень нёс. А в конце говорит, золотой ты человек, Максим, умеешь слушать людей. С тех пор как друзья.

– Знаешь что, Андрейчик, ты прямо им манипулировал, как гипнотизёр, удивляюсь каждый раз! – заявил Аверьян. – Если б сам не видел, никогда бы не поверил.

– Я сам поражаюсь, как он ведётся на всю эту херню! Вроде взрослый человек, но как ребёнок.

– Да нам с тобой ещё технари зимой про него говорили, что он с большой глупиной! Говорят, если вы накосячили, курсанты, несите всякую херню ему, только не молчите, он доверчивый.

– Ну, так я и использую. – сказал Макс, шагая к казарме. – С точки зрения морали, может это и аморально, но с другой стороны, он со мной теперь и за руку здоровается, и нарядов ноль.

– Подождите, у вас что, комэск долбанутый? – вытаращив глаза, влез в разговор, очнувшийся басист.

– Ну да, а что тут такого! Так ещё зимой, когда мы первый раз в ТЭЧи массандру пили, мне Мишка-технарь рассказывал, что его к нам перевели с глаз долой. Он служил где-то за Уралом на Мигарях 23, пилотировал на малых скоростях, завалился в штопор, из штопора не вытащил. Все знают, что 23-й как топор в штопоре, ну машину угробил, а сам катапультировался при приземлении на тайгу, треснулся башкой об дерево и провисел на сосне, пока нашли, пока то да сё, уже тогда маленько крыша поехала. А второй случай его добил: после перевода на штурмовики, сушки -25-е, у него то ли свояк, то ли кум в генштабе, ну думают, засунем-ка его на дозвуковые борта, там и дослужит потихоньку. И всё нормально было, пока раз при стрельбах боевыми на полигоне не сработал один из НАРсов15. С одного все ракеты кучно ушли, а с правого ни одной. Ну он, как положено, доложил РП, РП ему: «отстрели НАРсы, а то могут сработать, весь аэродром ещё расхерачишь и возвращайся на точку». Он левый скинул, а правый как висел, так и висит. А уже был на курсе к точке, ну и решил перегрузкой скинуть неисправный НАРс, он задрал нос на кобрирование, а в это время НАРс возьми и долбани, и блок в это время сошёл с консоли. Ракеты ушли этакой радугой, с огромным разбросом по тангажу.

Казалось бы, кругом тайга, ни души, но надо ж, блин, двум попасть было точно в подсобное хозяйство части. Расхерачил наш комэск всё хозяйство: и собаку, и свинарник, и коров, и даже лошадь, которую сам кормил. Ему когда сказали, куда он попал, он глаза закатил, совсем загрустил и хотел написать рапорт на списание, но свояк подсуетился и его выпиз..или к нам, тут все ракеты учебные. Он с курсантами-то и никогда не работал, мы – то ли вторые, то ли вообще, первые.