На этой открытой ветрам площадке граф рассказывал Анне о том, какой Рига была в 1710 году, когда в нее после осады вошли русские войска. Он видел: с каким вниманием Анна, которая обожала красавицу-Ригу, слушала его. Сегодня они не впервые были на этой площадке, и рассказ о былом города тоже был не первым. Но каждый день – особенный, каждый раз Рига выглядит совершенно по-разному. А Брюс – он прекрасно знал это свое достоинство – был прекрасным рассказчиком. Каждый раз немного иначе раскрывал прошлое. Каждый раз находил для своего повествования новые интереснейшие детали.

Затем, после смотровой площадки, они поужинали на открытой террасе крошечного ресторана возле кирхи святого Яна – в самом сердце старого города. В ресторане и вокруг него, в узких улочках Риги, было очень много людей. Яков Брюс редко бывал в таких оживленных местах. Он уже давно сторонился многолюдия. Отчасти из-за замкнутости, которая всегда жила в нем. Отчасти потому, что иногда ощущал – он не такой, как люди вокруг. Пришел сюда, к ним, из другой эпохи. Сейчас не очень приятное ощущение этого снова было с ним.

Но Брюс не торопил Анну. Его спутнице нравилась живая музыка ресторана, (прозвучала, кстати, и ее любимая довольно старая мелодия – песня «Рижский ноктюрн») праздничная атмосфера этого места. Ее создавали красота старинных разноцветных домов, и, разумеется, сами люди, многие из которых были туристами и настроены были «по-туристически» – радостно и приветливо.

После ресторана Анна и Брюс медленно шли к окраине старого города, где оставили свой автомобиль. Дорога домой – через ясный солнечный балтийский вечер – была очень красивой. Но и в машине Брюс чувствовал себя не вполне уютно. Автомобили были одной из немногих примет этого времени, которые граф не любил. Их BMW принадлежал Анне, и водила его только она. Любила быть за рулем. Граф видел – Анна была радостной из-за этой дороги, из-за всего сегодняшнего яркого, общего с ним дня.

Таких дней у них бывало не так много. Свое время Брюс отдавал прежде всего своим разнообразным занятиям. Сейчас он уже хотел быстрее вернуться домой. Надеялся перед сном, – а сегодня надо было хорошо выспаться, чтобы доконать формулу лекарства, – снова попытаться заняться «хобби». А, может быть, чем-либо другим. Смотря какие мысли придут в голову.

А, может быть, спросил себя граф, впредь надо посвящать больше времени Анне?

Он чувствовал – сейчас ей хорошо с ним. Но все равно душой она не только с ним.

От этого Брюсу стало грустно. Он пообещал себе: будет проводить больше времени с Анной. Сделал этого, скрепя сердце. Надеялся – это продлится недолго, увлечение Анны пройдет, их общая жизнь вернется в свою колею.

С этой надеждой уже дома, на своем второй этаже, Брюс включил ноутбук. «Хобби», в отличие от утра, шло. За полчаса он сделал заказ на одну книгу, договорился встретиться с хозяином другой. Граф чувствовал – «клюет», но заставил себя оторваться от «хобби». Данное себе обещание следовало исполнять. Время перед сном надо было отдать Анне. Они снова занялись любовью, а потом просто о чем-то разговаривали в темноте.

Опять, как во весь сегодняшний день, эти минуты были не совсем такими, как прежде. Потом Брюс – с ним такое случалось чрезвычайно редко – долго не мог заснуть.